Повернувшись к Уруку и русу, ведьмак Ратибор представил им черного жителя города Ашура: — Это Карим-Те, потомственный нганга, наш брат с далекого юга! А это мои друзья, почтенные Рогволд и Урук, отважные богатыри из лесов русов.
Нганга Карим-Те с интересом взглянул на обоих спутников Ратибора. Конечно, с его точки зрения они составляли достаточно забавную картину. Рослый рус, по одежде походивший на купчину, и маленький, почти карлик, по меркам русов, Урук, закованный в вороненый доспех, в полностью закрывающей лицо маске оскаленного демона.
Протянув лапу, закованную в боевую рукавицу, с накладными когтями из стали, Урук почти прорычал: — Урук, рад знакомству.
Чернокожее лицо внезапно посерело. Потрясенный звуками родной речи, Карим-Те пожал лапу орка. Рукопожатие затянулось. Рогволд заметил, как плечи чернокожего напряглись, пытаясь выдержать хватку лапы орка. Наконец Ратибор заметил: — Урук, хватит с него, теперь наш нганга знает, что ты батыр.
Оскаленная маска повернулась к ведьмаку, и орк хрипло бросил в ответ: — Нет, не знает, и я думаю, что не узнает.
После чего он наконец выпустил руку чернокожего.
Похоже, Карим-Те не обиделся, а, наоборот, еще больше развеселился и, растирая левой рукой кисть правой, побывавшую в тисках лапопожатия, начал приглашать в гости. Однако его ждал еще один сюрприз. Оказывается, он приглашал в гости орка, притом на родном языке, и вежливый ответ Рогволда: «Спасибо, почтенный Карим-Те, если сможем, то придем», — добил беднягу окончательно.
Совсем посерев лицом, нганга пробормотал на ломаном наречии русов: — Земляк, земляк…
После этого, заявив, что Винт знает, где его дом, поспешно попрощался и скрылся в соседнем переулке.
Ратибор задумчиво покосился на обоих.
— Ладно, — обратился к нему Рогволд, — будет время, поговорим.
Ведьмак кивнул.
Пройдя вдоль канала, по улочке из зажиточных домов белого кирпича, они вышли на площадь. Вернее, не площадь, а перекресток каналов, над которым возвышался крестообразный каменный мостик. Сразу за ним высились ворота, увенчанные двухскатной изогнутой крышей из странного красного дерева, покрытого блестящим лаком На створках ворот были с большим искусством вырезаны фигуры воинов Прямо перед воротами стояли трое ханьцев в черных шелковых рубахах и шароварах, в мягких туфлях, со странными трезубцами в руках Центральное острие трезубца смотрело прямо в небо, а боковые волнистые отходили в разные стороны.
— Это стражи Ханьского квартала, — объяснил спутникам Винт, — от трех крупнейших кланов Они вечно соперничают, но у ворот распри кончаются.
