Она смотрит на все это с неверной, чисто человеческой точки зрения. Ее боль,
боль Марка, боль Кельма. Переживания, чувства. Дети. Семья.
А
нужно смотреть -- с точки зрения Господа. Есть ли нарушение заповедей. Не
оскорбила ли она Господа. Не пошла ли против церкви и ее заветов.
А
их, людишек, боль -- не имеет особого значения. Мало ли отчего им может быть
больно и обидно -- скорее всего, от собственных грехов.
Она не помнила толком дальнейшего разговора. Да и не было больше сказано ничего
существенного. Кроме все того же -- молиться, молиться за себя, за Марка, за
семью, за Кельма... Но она уже много молилась. Больше, она чувствовала, просто
и не в силах. Молитвы должны помогать. Раз не помогают, значит, что-то
неправильно. А что -- непонятно.
Ивик передала разговор Кейте. Не выдержала напряжения, заплакала. Ивик
ненавидела это -- плакать при посторонних. Сдерживалась, вытирала слезы. Кейта
выслушала и обняла ее.
--
Я же действительно совсем не думала о Боге, - пробормотала Ивик.
--
Слушай, милая... я тебя прошу -- перестань. Ты ни в чем не виновата.
Ивик теперь уже разрыдалась, ткнувшись носом в плечо Кейты.
--
Это безумие какое-то, - сказала Кейта, - ты сама не чувствуешь? Освободись
наконец от этого! Перестань мучить себя. Мало того, что тебя другие мучают?
--
Но как же Аллин...
--
Аллин -- просто человек. Такой же, как все.
--
Но ведь он не просто. Он монах. Он всю жизнь посвящает... Он должен знать.
Лучше, чем мы.
--
Ничего он не знает. Я тоже раньше думала, что знает. Что все они что-то такое
знают. Так вот -- это не так. Дело даже не в том, что он ничего не знает о
жизни и о людях. Дело в том, что он и о Боге-то ничего не знает.
Кейта, не выпуская Ивик из объятий, вывернулась и вытащила из кармана носовой
платок. Вытерла Ивик нос, как маленькой.
--
Успокойся, девочка. Все просто. Марк действительно тебя любил. И для него это
было -- лучшее в мире. Святое, светлое чувство. Да, быть с тобой -- трудно. Ты
гэйна. Можешь погибнуть, стать инвалидом. Ты не принадлежишь себе -- ты живешь
для Дейтроса. Марк это знал. И он был готов, он тянул... а потом -- сломался.
Так это и бывает. При чем здесь твоя вина? Ты делала все, что могла, ты была
прекрасной женой, и ради Марка ты отказалась от другой любви. Но ты живешь для
Дейтроса. Мы все, гэйны, живем для него, и это главное в нашей жизни. Ты не для
себя завербовалась на Триму, не для себя рискуешь -- между прочим, больше, чем
в патруле. Марк знал, что это есть в твоей жизни, и он был на это согласен. А
потом ему -- надоело. Заметь, он тебя ведь и сейчас не попрекал тем, что ты
живешь на Триме. Это ты сама себя поедом ешь... Хотелось бы знать, кто тебе
вообще такую мысль подал -- что ты виновата. Милая, если бы все мы не
жертвовали, если бы наши близкие не жертвовали общением с нами -- где был бы
сейчас Дейтрос? Ты же сама написала про Рейту и Кларена... А ведь помимо
службы, помимо долга -- ты сделала все возможное для Марка. Разве не так? Так
что это его предательство. И если кто-то здесь виноват -- то не ты.
