Ивик пыталась найти себе постоянного духовника и подчиниться ему. В Майсе был
батюшка, которому она исповедовалась после всего, и к которому постоянно
ходила. Но он как-то не стремился в духовники. Выслушает, даст какой-нибудь
совет -- без особых претензий. А потом его перевели далеко...
В
миссии же на Триме хойта часто менялись, невозможно два раза поговорить с одним
и тем же. Говорили они разное. После некоторых разговоров оставалась
тошнотворная пустота. Другие вызывали у Ивик приступы покаяния. Покаяние
заключалось в том, что ей очередной раз открывали глаза на собственную вину, и
тем давали надежду исправиться. Ивик не сомневалась в том, что виновата -- но
ей важно было понять, в чем именно. Чтобы исправить, наконец-то дать Марку то,
чего ему не хватает и залатать разрывы, залечить раны, нанесенные их семье.
Некоторые священники могли талантливо объяснить, в чем она виновата, и как
именно нужно каяться и исправлять. Со временем, правда, надежда на исправление
все таяла. Да и логично -- церковь ведь вовсе не учит тому, как улучшить жизнь,
как добиться любви. Церковь восстанавливает отношения с Богом, а для этих
отношений важно осознание собственной греховности.
Ивик совершенно запуталась.
Она
обнаружила, что может вполне сознательно управлять советами священника. Раньше
она делала это случайно. Если приходила на исповедь с новыми мыслями о своей
особой вине, о своей гордыне и плохом отношении к Марку, излагала все это -- то
и получала в ответ проповедь о том, как важно справиться с гордыней и как нужно
любить ближнего.
Если ничего такого не говорила, а просто излагала факты, священник говорил
что-то другое. Например, предлагал ей простить мужа. Это была новая постановка
вопроса -- ее не обвиняли, а предлагали простить. Признавали ее моральную
высоту. Но ей не нужно было прощать -- она и не обвиняла Марка, она во всем
винила себя. От этого не было легче и лучше.
Ивик научилась заранее предвидеть, что скажет тот или иной священник. Все они
говорили что-то умное, мудрое, глубокое -- и все эти советы ни на йоту в итоге
не приближали ее ни к разрешению проблем, ни хотя бы к умиротворению и
внутреннему покою.
Советовали молиться, обещали молиться за нее -- но молитвы тоже ничего не
меняли.
Может быть, думала Ивик, проблемы дейтрийских священников -- в целибате? Как и
в наиболее многочисленной конфессии Тримы, в Дейтрийской церкви издавна был
принят целибат. Даже после Катастрофы, когда рождаемость стала принципиальным
вопросом, целибат не отменили. Следование традициям тогда было еще более
принципиально.
