К
тому же, разные священники и говорили -- разное. То, что лично им в голову
взбрело.
А
Кейта говорила так:
-
Для тебя любовь -- решение. А для него -- чувства. Ты дала присягу и живешь по
ней. А чувства -- прошли, увяли помидоры, и можно поискать новые.
-
Но ведь у него это тоже было серьезно! Он же правда меня любил.
-
Правда, - соглашалась Кейта, - чувства были серьезные. Но они были ничем больше
не подкреплены, никаким решением, ни внутренней преданностью. Разве что общей
дейтрийской моралью -- у нас пока все еще считается, что изменять нехорошо.
Чувства прошли, он перестал видеть смысл -- и разлюбил.
Как многие женщины в тяжелой жизненной ситуации, Ивик обратилась к религии.
Покаялась. С детства она была христианкой, не знала ничего, кроме христианства,
и потом, став взрослой, уже вполне сознательно совершила внутренний выбор в
пользу Христа. Но какой она была христианкой? Как все. Церковь посещала хорошо
если 2 раза в год, молилась -- и то редко. Может быть, осенило Ивик, Господь
послал эти испытания для того, чтобы я наконец-то обратилась к Нему
по-настоящему!
Ивик начала истово молиться. Полчаса утром, час вечером. Четки, Псалтирь.
Чтение Евангелия. Чтение Святых Отцов. Иногда от молитв воротило, ничего не
хотелось, но хоть четверть часа Ивик заставляла себя -- два раза в день. Раз в
неделю исповедь. Трижды -- Причастие (на Триме была тайная миссия хойта --
именно для окормления работающих там агентов и боевиков).
Марк одобрял эти изменения. Ходил с ней в церковь. Преклонял колени, подходил к
Причастию. Знал, что грешил, знал, что живет в смертном грехе, и тут же шел...
Просто потому что не причаститься -- было бы дико, что бы подумали окружающие?
У Ивик кружилась голова, она молилась, чтобы внутренне не осуждать Марка. Это
не ее дело. У каждого человека есть грехи, и у нее тоже. Она не смеет осуждать
мужа... Ивик чувствовала унижение. Будто церковь -- это не путь к Богу, а путь
некоего мазохистского послушания мужу, каким бы тот ни был и как бы себя ни
вел. Но это чувство унижения было, вероятно, неправильным, оно было -- от
гордыни, от недостаточного смирения. Ивик молилась о смирении. Молитвами
удавалось настроить себя на жертвенный, смиренный лад. Пусть делает, что
хочет... ему виднее. Это его отношения с людьми и Богом. Ивик будет выполнять
свой долг верной, любящей жены... да хотя бы ради Христа! Ведь она же
христианка.
И
она давала брачный обет. То же самое, что присяга гэйна -- как можно нарушить?
Но с присягой гэйна было как-то проще: работай, подчиняйся командованию,
выполняй свой долг. Всегда понятно, в чем он заключается.
