- Ну что, дети
лейтенанта Шмидта, двинули?
- Куда?
- Щас всё увидите, тут
недалеко.
Маленьким отрядом они
прошли три квартала и вошли в один из дворов, состоящий из муниципальных зданий
и офисов. Почти в центре стоял старый, века ещё девятнадцатого, огороженный
чугунной изгородью двухэтажный особняк. На воротах красным фоном выделялась
вывеска с надписью «Дом ребёнка», мелкими буквами было обозначено его районное
значение и отношение к системе образования. Никто из ребят лишних вопросов не
задавал, милиционер и сам вёл скупую экскурсию. Так, у входа в особняк он
указал на заделанный не так давно прямоугольный проём в дверях.
- Здесь был специальный
ящик... Для младенцев... - и ответил на немой вопрос ребят: - Сюда малышей
подбрасывали мамаши, у коих совести чуть больше, чем у тех, которые бросают
пищащие пакеты с детьми на помойки.
Такое начало нагнало ещё
больше хмури, девочки вообще заметно волновались.
На первом этаже
находились разнообразные административные и хозяйственные помещения, характерно
пахло кухней и прачечной одновременно. В одной из комнат, в коей не было
дверей, крутились центрифуги нескольких стиральных машин. Смоляков провёл ребят
к массивной лестнице на второй этаж.
- За мной, - по-военному
скомандовал он.
На втором этаже он
провёл быструю рекогносцировку:
- Так, к грудничкам вам
рано, сами недавно из памперсов выпрыгнули, а вот в старшую группу в самый раз,
я заодно там своего крестника проведаю. По коридору прямо, дверь налево. Ну-ну,
чего мы такие смущенные. В атаку! Это вам не «Голубую лагуну» штурмом брать,
тут вас самих обстреляют, - и открыл дверь.
Ребята несмело двинулись
следом.
- Скинь кеды, - сказал
он на пороге идущему следом Морошкину, и тот от знакомого словосочетания
вздрогнул. Зато когда расшнуровал обувь, с улыбкой заметил, что вся его команда
тоже снимала с ног именно кеды.
- Дешёвая обувь от
китайских коммунистов, - негромко сказал он.
В достаточно большой
комнате суетились возле игрушек десять малышей четырех-пяти лет. Шесть девочек
и четыре мальчика. Один из них, завидев в дверном проёме Смолякова, тут же
бросился к нему.
- Дядя Федя, питолеты
пинёс?!
- Принёс, Федяка,
принёс! - и участковый расстегнул сумку, доставая оттуда игрушечное оружие.
- Играть в войну будем?
Лома будет, Тасик будет, Ваня будет, ты будешь?
- Я - нет, не могу,
извини, Федя, но я привёл тебе отличных стрелков, - и тут же выдал стоявшему
рядом Морошкину пластмассовый револьвер: - Защищайтесь, сударь.
