- Выделили бы им
необитаемый остров, пусть там друг друга любят, - добавил Бганба.
- Парни, вы чего
разорались, будто я там такое кафе разрешил? - справедливо возмутился
участковый. - Мне от этого одни проблемы. Вы думаете, только вы туда развлекаться
таким образом приходите? Там и посерьёзнее ребята выражают своё негативное
отношение к нетрадиционному сексу. А вы?! Думаете, пошалили, и всё шито-крыто?
Стреляли-то вы холостыми, зато прокурор настоящий и дело настоящее завели.
Могли бы хоть в другой район уйти, чтоб у меня лоб меньше чесался. Ну?
- Фёдор Алексеевич, а
для лесбиянок тоже кафе откроют? - с вызовом спросила Ольга.
- Это не ко мне, вопрос
в Государственную Думу или знатокам в «Что? Где? Когда?». А вам я вот что
скажу, раз обещал, то слово свою с держу, но вам придётся искупать свою вину.
Не перед этими, - поторопился он сбить выплывавшее на лица ребят возмущение и
отвращение, готовое прорваться галдежом, - перед теми, чьей боли вы не видите.
Вот ты, Лёх, после смерти отца, думаешь, я не знаю, что весь мир у тебя
виноват, ты думаешь, тебе хуже всех?
- Ничего я не думаю, -
пробубнил Морошкин, опуская голову.
- А думать надо. Я тоже
там был, где и твой отец. И Ринат вон... Я приехал, зла не хватало, а меня один
умный человек одной фразой вылечил. Знаешь, что он мне сказал? Он сказал: надо
чаще делать добро, чтобы не оставалось времени для зла. И ещё. Тебе плохо?
Оглянись, вокруг тебя те, кому во сто крат хуже! Сначала я ничего не понял,
даже хотел этого человека послать с его моралью... Да через пару дней нашёл на
улице грудного младенца, которого мать бросила. Всё! Край! Дальше некуда!
Голубые по сравнению с ней напакостившие котята! Так что, братцы, вместо
допросов, бесед с родителями, вы мне этим летом должны три-четыре рабочих часа
в день. Возражения? Замечания? Предложения?
- Чего делать-то? -
спросил Перепёлкин.
- Завтра в десять утра
встречаемся здесь же, всё узнаете. Если кто-то не придёт, будем считать его
предателем общего дела.
- Мне завтра к
двенадцати на работу в «Торнадо», - сообщил Морошкин.
- Отпущу пораньше, -
пообещал Смоляков, - Ринат тебя подвезёт. Ну всё, совещание окончено, у нас ещё
работа есть.
Милиционеры ушли, а
ребята долгое время молча смотрели им вслед. Первым очнулся Запрудин.
- А я знаю, что в
«Торнадо» надо сделать! Не одежду красть, мы же с уголовным кодексом дружим,
надо их самих заставить выскочить на улицу голыми!
- Как? - без энтузиазма
спросил Морошкин.
