Так и не разогнался
сказать: «Выходи за меня замуж». Да и написать тоже...
Олег умер. Не зря
подмечено, что сорок лет для мужчины критический возраст. Пик творчества и
пропасть нездоровья. Нельзя нестись по миру, высунув язык, как борзая, догоняя
сразу двух зайцев: деньги и славу. При этом выпивая на бегу несчитанные рюмки коньяка
за день, энное количество чашек кофе, выкуривая полторы-две пачки сигарет, не
оставляя времени на нервный, неглубокий сон... Не оставляя времени на создание
семьи.
За два дня до
смертельного приступа Олега Ксения узнала и уверилась в его изменах. Целый день
настраивалась на серьёзный, возможно, последний разговор с ним. Олег умер. И
снова оставил ее ни с чем, как оставлял на протяжении всех десяти лет их
отношений. И теперь она бродила по престижному фотосалону и находила всё новые
и новые подтверждения его неверности. «Последней каплей» стал мобильный
телефон. Не так раздражало разбросанное бельё и неграмотные записки моделей,
что приходили в эту студию штурмовать обложки глянцевых журналов, а попутно
заплатить натурой именитому фотохудожнику, сколько эта телефонная трубка. В
бесстыдной памяти сотового выстроилась целая очередь: Альбина, Альмира, Анна,
Барбара (даже такая!), Валерия, Валя 1, Валя 2, Варюша, Васса, Галина 1, Галина
2, Галина 3, Гелла, Дашута, Ева, Жанна, Зоя, Ира 1, Ира 2, Ира 3, Ира 4, Ира 5,
Ира 6, Ира 7, Ира 8, Ира 9...
Сотовый? Теперь
двухсотовый... «Груз-200» уже готов пересечь реку Стикс. Надо бросить Харону
этот мобильник вместо обола за переправу. Пусть сообщит о доставке.
После имени какой-то
Ники Ксению стало воротить с души. Как он их не путал? Как мог отвечать впопад?
Как удерживал в памяти тембры голосов, интонации? А вот имени самой Ксении в
этом списке не было. Значит, всякий раз он набирал её номер по памяти... Или
брал с набранных. Спасибо и на том, что не поставил в один ряд с этими
утоп-моделями...
Вот ведь жизнь! Плакать
бы, убиваться, хоть мало-мало пожалеть о нём, а внутри - пустота. Да такая
глубокая, что каждый следующий день видится летящей в эту бездонную пропасть
глыбой. Подкатится на край и ухнет беззвучно в пропасть ночи. А утром готов уже
новый «сизифов камень». И нет такой мужской силы, что потянет его в гору. Да и
не было!
А за окном - рукой
подать до мая! И экая нынче весна, что душу рвёт в клочья. Ветер откуда-то с
Адриатического побережья принес запахи моря и неуместное, непонятное,
необъяснимое желание чего-то светлого и радостного. Жить хочется, а незачем!
Сколько бы лет сейчас было их сыну? Первенца не уберегли, а второго Бог не дал.
