Уж непонятно почему (а
может, так и есть), Казанский вокзал виделся Илье Семеновичу всегда грязнее,
чем остальные. И сейчас это впечатление не изменилось. Что-то в нем, конечно,
было от Казанского кремля, но и ощущение вечной несмываемой грязи тоже было...
Даже бомжи в этом районе были самые оборванные и зачуханные.
Поезд отходил только
вечером, и, кроме посещения гастронома, пришлось еще некоторое время шататься
по окрестностям, отмахиваясь от назойливых зазывал в различные «народные» игры
и лотереи. За час до поезда Илья Семенович решил забрать свои вещи в камере
хранения и решил пойти на перрон. Камеры хранения находились в подвальном
помещении, там были и автоматические, и обычные - несколько окон, где дремали
или резались в карты широкоплечие работники далеко не пролетарского вида. Когда
они сменили тщедушных старичков и пышнотелых женщин в засаленных спецовках? Чем
это место прибыльно или престижно для них? Такая мысль то ли мелькнула, то ли
еще только рождалась в голове Ильи Семеновича, чтобы подвергнуться всестороннему
обмыслению, когда он уже подходил к лестнице, ведущей из подвала...
- Помогите!.. - это
больше походило на крик шепотом.
За локоть его взяла
молодая испуганная девушка, готовая в любую минуту расплакаться от отчаяния.
- Помогите, - повторила
она, видимо, заметив, как медленно «въезжает» в окружающую реальность этот
пожилой мужчина, - меня хотят ограбить...
- А милиция? - пришел в
себя Илья Семенович.
- Что вы?! Какая
милиция! Они же занимаются уже совершившимися преступлениями, а если я им
скажу, что меня еще только хотят ограбить, они будут только смеяться да пошлют
подальше.
Очень походило на
правду.
- Да и купленные они
здесь, - аргументировала дальше девушка, - все знают, что вокзальные «фараоны»
заодно с бандитами, даже наводят сами. «Челночников» долбят. Милиция с этого
процент имеет...
- Ну а чем я,
собственно, могу помочь? Я, как видишь, милая, далеко не супермен.
- Ой, ну что вы! Я же
вас не драться с ними прошу!
В таких случаях
нормальный человек чувствует подвох и опасность сразу же, но она словно
гипнотизировала Илью Семеновича своим липким шепотом. Да и воспитан Илья
Семенович был в старых традициях, когда не принято было отказывать человеку в
помощи, особенно если ему грозит опасность. Он даже четко и ярко помнил
времена, когда прохожие на улицах не боялись подходить к хулиганам и делать им
замечания. Нет, он прекрасно знал, как и насколько изменился мир с тех пор, но
сам верил и другим говорил, что добрых людей на свете больше.
