- Не приходит к нему
никто, - рядом проснулся старик с загипсованными ногами, - подай утку.
Когда Жарков, держась
здоровой рукой за стену, вернулся из туалета, мальчик сидел в том же положении,
а старик курил под одеялом «беломорину».
- Надо успеть, пока
уколы и градусники не пришли ставить, - пояснил дедок свое антисанитарное
поведение.
Увидев, что Жарков
проявляет интерес к мальчику, старик сообщил:
- Доктор нам шепнул, что
после травмы он речь потерял, ему говорить надо учиться, а говорить не с кем. С
нами не хочет. Отца нет, а мать то ли закрутилась на работе, то ли без вести
пропала... - вздохнул, помолчал и уже совсем тихо добавил: - А можа, и плюнула
на родное дитя.
Сердце Игоря Сергеевича
прострелила знакомая боль. И не то чтобы он был чересчур сентиментальным, но
собственные беды показались ему ничтожной мелочью по сравнению с горьким
одиночеством этого мальчугана.
- Его Юра Лебедев зовут,
- где-то в другой, наполненной суетливой жизнью вселенной копошился дед.
Через три недели Жаркова
выписали. Все эти дни он читал Юре вслух. Читал Носова, читал Дюма, читал
Волкова, читал Стивенсона, читал спортивные новости... А тот неизменно смотрел
в окно. Жарков знал, что не он и его навязчивое чтение нужны сейчас Юре
Лебедеву, но большего для него сделать не мог. Даже «крутые» смягчились
сердцем, наблюдая за стараниями Игоря Сергеевича. Они дружески похлопывали Юру
по плечу, называли «братком» и клали в его тумбочку диковинные заморские
фрукты. Юра к ним не притрагивался, но они, подражая упорству Жаркова, выбрасывали
испортившиеся и подкладывали свежие.
Сменив пропахшую
лекарствами, заношенную до просвечивающего неприличия больничную пижаму на
костюм с дыркой на плече, Жарков вышел на улицу. Тихо падал снег. Время, с тех
пор как он сыграл эпизодическую роль в «боевике», притормозило и вяло тянулось
вслед за сероватыми тучами на небе. Игорь Сергеевич пошарил в карманах,
рассчитывая на завалявшуюся пачку сигарет, но во внутреннем нагрудном кармане
вдруг нащупал ровную пачку бумажек, которую даже на ощупь ни с чем другим
спутать было невозможно. Это были деньги. Деньги, которые успел ему сунуть
перед неотложной госпитализацией новый русский джентльмен - отец Машеньки. Даже
не удивившись, что их не украли в больнице, Игорь Сергеевич вдруг представил,
как он благородно возвращает эти деньги в присутствии красивой жены и дочери,
но поймал себя на мысли, что не собирался и не собирается этого делать. В конце
концов, кому что и кому на что. А по меркам Жаркова, денег было много.
