Отец Николай снова
замолчал. Впервые Семен видел в глазах священнослужителя столько боли и именно
того — праведного гнева.
— Смирите гордыню свою,
пойдите к брату. Примиритесь с ним и ради памяти матери Вашей. Вы же одно
целое. Как же можно, чтобы правая рука не ведала того, что делает левая? Двумя
же руками любое дело сподручнее осилить.
— Я уж собирался...
— И вот еще что... —
взгляд отца Николая небольно, как бы вкрадчиво, но все же дотронулся до души
Семена. — Тот, кого обидели Вы недавно совсем, не заслуживает того.
У Семена сжалось сердце.
Наташа в дверях подъезда снова махнула ему на прощание.
— И берегите друг друга,
война без потерь не бывает, — священник приподнялся, давая понять, что на этом
разговор их окончен. — Приходите... Да Вы и сами знаете, что в храме почаще
надо бывать. Не ждите от меня пророчеств, люди приписывают обычной
проницательности сверхъестественное. Одно только скажу, нечто очень темное
затаилось рядом с Вами, рядом с теми, кто Вам дорог. Храни Вас Бог!
Ночью в гостиничном
номере Семену приснился короткий, но яркий сон. Он в храме. Венчается. Служит
отец Николай. Думалось, что рядом стоит в подвенечном платье Наталья, но когда
взглянул, увидел Ольгу. И Андрейка рядом. И какая-то растерянность охватила его
прямо во сне. Оглянулся: за спиной улыбается Леша Павлов, дед Монин, Ристич
рукой машет...
— Второй раз замуж
выхожу, — шепнула ему Ольга, — а венчаюсь первый.
— А я венчаюсь во
второй, а женюсь в первый, — ответил ей Семен.
И все хотелось еще раз
оглянуться, найти взглядом Степана, он-то где? Как оно так получилось?..
3
Вечером следующего дня
Семен в первый раз за несколько лет позвонил в дверь дома, где прошло его
детство. Будто постучал в другую жизнь, и уж совсем из другой жизни маячили за
спиной телохранители Степана, что дежурили в машине во дворе. Видать, совсем
братец к обороне изготовился.
Дверь открыл дюжий
детина, правда, с более осмысленным взглядом, чем у других, да и возраст у него
дотягивал до рогозинского. Юру Сбитня Семен не знал. Тот же, напротив,
посмотрел на него как на давнего знакомого.
— Ну заходи, — и махнул
рукой «дворовым», — идите на пост, здесь все под контролем.
Семен не узнал старую
«хрущебу». Стальная дверь отделяла от остального мира кадр из американского
фильма. Вот-вот уверенно выйдет навстречу какой-нибудь разулыбчивый Том Круз.
Прихожая была отделана
красным деревом, не было стены между кухней и гостиной (которая в детстве
называлась большой комнатой), правда, остались две двери, ведущие в спальни.
Одна из них была когда-то комнатой Степана и Семена. Теперь за приоткрытой
дверью там угадывался кабинет Степана, сплошь заставленный книжными полками и
кожаной мебелью. Сам же Степан сидел за большим столом в гостиной в обществе
какого-то изрядно подпитого мужика, старательно коверкающего русский язык.
Мужик этот, увидев Семена, с выражением крайнего удивления на лице произнес:
