— А самолет? — спросил
Рогозин.
— Я потом туда еще не
раз ходил, ничего уже не было. То ли увезли они самолет, то ли взорвали, как
полковник говорил. Только на том месте воронки нет. И следов никаких нет. Я
тогда вот как подумал: наверное, это непростая просека, коли на ней и деревья
не растут и самолеты на нее падают. А еще вспомнил, как у меня ноги отказали, и
что я перед этим сам себе пожелал, да решил, что поляна эта желания выполняет.
Сколько раз туда ходил: денег просил — не давала, удачную охоту просил —
давала, счастья хотел попросить — да сам за целый век так и не узнал, какое
оно, а однажды я на том берегу рыбу ловил да горевал, что Петро мой одной
только водкой живет. Что это за жизнь, все время пьяным быть: спать и пить,
спать и пить? Как будто и не живет человек! Домой пришел — а мой Петька мертвый
лежит, угорел от водки. Я с тех пор туда на лов не хожу. Может, и вправду у
этой земли какая сила есть. Недобрая...
Дед Иван пригорюнился.
На седых его ресницах блеснули слезы.
4
Бывальщина или
небывальщина, но поляну деда Монина решили проверить. Старик согласился
проводить, и потому с полчаса прикидывали, что может там понадобиться. Решили
заехать домой за карабинами, компасом, картой, взять немного снеди, и Алексей
решил еще захватить на всякий случай дозиметр. Когда уазик остановился у
павловского подъезда, Семен не поверил своим глазам. На лавочке у крыльца
сидела Наташа.
— Вот это да! —
только-то и смог сказать он.
— Это к тебе? — удивился
Павлов.
— Наверное...
— Ну ты даешь, Рогозин,
обзавелся невестой и молчишь!
— Красивая, но, однако,
не простая, — оценил дед Иван.
— С невестой ты, брат,
поторопился, — смутился Семен, — я ее месяц только знаю.
— Так ведь дальние
знакомые за полтыщи километров на свидание не ездят!
— Наташа?! — Семен
свесил ноги из кабины.
Навстречу ему
извиняющийся взгляд и та же улыбка, что была подарена на берегу реки в первый
день знакомства. Степан был прав, Семену не требовалось никаких объяснений,
немного ошалелый он подошел к ней, поцеловал, забрал сумку и без лишних
разговоров пригласил в дом. Павлов пожал плечами, а дед Иван крякнул.
Дома пришлось еще раз
чаевничать, угощая Наталью с дороги копченой рыбой, коньяком и пирогами с
тертой брусникой, что всегда пекла на долю холостых вояк соседка — тетя Поля.
Павлов предложил Рогозину остаться да еще и хитро подмигнул при этом.
Но Семен отказался.
— Вдруг на вас там
столбняк найдет, — кивнул он на деда Ивана.
