— Я предварительно
слазил в интернет, навел справки об этой «IWC», — поделился Рогозин, — на
первый взгляд ничего особенного. Руководители, разумеется, подставные лица.
Большие дяди, которые ворочают большими деньгами, в ее махинациях светиться не
хотят. Поэтому — ни одной известной фамилии, но некоторые операции наводят на
интересные мысли. Во-первых, корпорация эта свежеприготовленная, стаж у нее лет
десять — не больше, а ворочает миллиардами. Спрашивается, откуда? Далее — сфера
интересов — Восточная Европа, СНГ, Юго-Восточная Азия...
Но эта география нам
понятна, простор открылся как раз лет десять назад. Но я не смог найти ни
одного упоминания об инвестициях этой фирмы в то или иное производство, знаю
только, что она проводит закупки сырья и оборудования. И вот последний пункт
как раз никак более не оговорен. Что, они у нас старые трактора скупают?
Распиленные танки?
— Ну, может, цветные
металлы?..
— Так я их в Теулино не
вижу! Кстати, об их собственности на территории Западной Европы или США — ни
слова. Ничего нигде не мог найти. Зато с нашим правительством они запанибрата.
— Сема, только не
называй это правительство нашим.
— Да как-то к слову
пришлось...
— Знаешь, есть у меня
одна мысль?!
— Не знаю, — отмахнулся
Рогозин, у которого уже слипались глаза.
— Помнишь, я тебе
рассказывал про старого ханты — Ивана Монина, что на отшибе живет? Сын у
которого от водки сгорел?
— Ну.
— К нему надо ехать, уж
кто-кто, а он здесь каждую травинку знает, еще при царе-батюшке промышлял в
этих краях.
— Да ну! Среди них же
нет долгожителей!?
— Ну вот и посмотришь.
— Шаман?
— Да не, просто лесной
человек. Может быть, что интересное и узнаем.
3
Домик Ивана Монина стоял
даже не на околице, а в километре от поселка. Дойти до него можно было только
по тропе, петляющей меж болотных кочек. Бросив уазик у начала тропы, Алексей и
Семен углубились в лес.
— Только бы он дома был,
— переживал Павлов.
Семен удивился, когда
увидел дом, стоявший посреди небольшого пруда на деревянных сваях. По шатким
мосткам они добрались до лестницы и постучали в дверь, которая оказалась не
заперта.
— А, Леша! Заходи-заходи!
— встретил их маленький желтолицый старик.
Семен ожидал увидеть
этакое этнографическое чудо в национальной одежде с луком и стрелами. А перед
ним стоял седовласый мужчина в мохеровом свитере, джинсах и болотных сапогах. В
зубах у него была отнюдь не трубка, а обычная папироса. Он приветливо улыбался,
и улыбка его терялась в сотнях глубоких и мелких морщин, бороздивших его
круглое лицо вдоль и поперек. Бесцветные стариковские глаза-щелочки вспыхивали
вместе с папиросой, когда он затягивался.
