Страх за Степана был
первой болью Ольги. За все эти годы он сумел доказать ей, что для него нет
ничего дороже, чем жена и сын, но даже ради них он не мог бы выйти из игры.
«Выйти» можно было только вперед ногами. Поэтому он просто старался играть
лучше и лучше, а вместе с ним — и вся команда. По крайней мере, Николай
Сергеевич нарадоваться на него не мог. Вот уж кто никогда не пожалел, что
поставил в свое время на желторотого студентика... И вот кого не брали ни пули,
ни яды, ни время. Дядя Коля на этом шашечном поле был в дамках и одновременно
был гроссмейстером.
Но была еще вторая
боль... Тайная. Это был Семен. С тех самых пор Ольга несла в себе вину за его
неудавшуюся, как она считала, жизнь. Она не определяла свои чувства к нему,
просто сводила их к обычной жалости. Стоило ему браво появиться на горизонте,
как за внешней его суровостью, за этой бравадой бывалого вояки она начинала
чувствовать неприспособленность к нынешней жизни. Иногда ей казалось, что он
вообще ни к какой жизни не сможет приспособиться. Так и будет до глубокой
старости воевать с ветряными мельницами. Исходя из всех этих соображений,
внутри себя она стала считать его младшим братом Степана, которому тот должен
всячески помогать. Ее мечтой стало их примирение. Она втайне строила планы их
совместной жизни: Сему женим, вместе будем ездить отдыхать, проводить
праздники...
Труднее всего ей было
отвечать на вопросы Андрейки.
— Мама, а почему дядя
Семен к нам не приходит? Он что, все время на войне? Его не отпускают? Я, когда
вырасту, тоже стану солдатом!..
И надо было видеть,
какими нежными глазами Семен смотрел на Андрейку, когда тот вместе с Ольгой
приходил проведать в больницу Татьяну Васильевну.
2
Пакет «для Ольги
Максимовны» принесли в ее директорский кабинет в магазине. Она так и не могла
дознаться, кто положил его на стол поверх всей остальной корреспонденции.
Секретарь утверждала, что она среди других бумаг его вообще не видела, а
впервые видит только сейчас — на столе Ольги Максимовны. Получалось, кто-то мог
прийти незамеченным в ее кабинет и оставить на столе большой конверт с надписью
«для Рогозиной Ольги Максимовны».
Приставленный к ней
Степаном телохранитель Ваня, по прозвищу Супер, деловито суетился по офису,
приставая ко всем и каждому с расспросами, словно играл в Шерлока Холмса и
владел методом дедукции. На самом деле он обладал звериной интуицией и
мгновенной реакцией, на сложные шахматные партии его голова не была рассчитана.
Вскрывать подозрительный конверт, несмотря на протесты Ольги Максимовны, он
решил в одиночку. Даже попросил выйти ее из кабинета. Мало ли что!
