Они шли какой-то
верхней, неизвестной пограничникам тропой, но Пахомов и еще двое бойцов уже
через минуту вскарабкались на ближний склон, и старшина махнул прикованному к
земле лейтенанту — вижу врага, шесть человек: два европейца и четыре душмана.
Вторая группа пограничников проскользнула по дну ущелья немного вперед, чтобы
перекрыть врагу пути к отступлению. Еще пара минут потребовалась, чтобы
убедиться, что врагов именно столько, сколько их видят пограничники. Еще через
минуту они бы увидели стоящего в ущелье лейтенанта и лежащего у его ног Дурды.
Они не стали бы думать над смыслом происходящего, а непременно открыли бы огонь
на поражение. Поэтому Пахомов опередил их именно на эту минуту. Короткими
очередями лучшие стрелки сняли с тропы четырех моджахедов. Европейцы залегли,
но ответного огня не открывали.
Пахомов был тертый
калач: он решил этих двоих взять живыми. Лейтенант не видел того, что
происходит наверху, но от пахомовского «хендер хох» он едва устоял на ногах,
сотрясаясь от беззвучного смеха. С английским у лейтенанта тоже было не ахти, и
он с трудом смог объяснить потенциальным пленникам, что если они не сдадут свои
«ганы», то им придет полный «файтинг».
— Ферштеен? — продолжал
свою версию Пахомов.
Через несколько минут
двое белобрысых короткоостриженных мужчин в камуфляже стояли в пятидесяти
метрах от Рогозина и с удивлением наблюдали, как солдат пытается освободить из
смертельной ловушки своего командира.
— Товарищ лейтенант,
можно ногу тихонько убирать! — доложил снизу Дурды. — Делайте шаг, я сильно
давлю.
Семен медленно вытащил
из ботинка онемевшую ногу и тут же устыдился за свой проносившийся несвежий
носок. Через четверть минуты Рогозин сделал несколько шагов, стал искать
подходящий булыжник. Но когда нашел, не знал, что с ним делать.
— Положите на мои руки, —
попросил Дурды. — Кладите, не бойтесь, я дома гончар был, у меня руки хорошо
трогают.
— Чувствуют, — поправил
его Семен, осторожно укладывая камень.
Еще через три минуты
руки Дурды появились уже над камнем.
— Вай, а как теперь
товарищ лейтенант один нога босиком пойдет? — совершенно серьезно озадачился
солдат, и тут уж пограничники от души полечили напряженные нервы хоть и
негромким, но хохотом.
В найденном тайнике
кроме «калашей», М-16 и прочих стреляющих и взрывающихся сюрпризов пограничники
обнаружили русские ПТУРСы и американские «Стингеры». Все это было
сфотографировано, каждой твари взяли по экземпляру. Погрустневшим
«цэрэушникам», как определил их Пахомов, доверили нести ящик с их же родным
«стингером». Оставшееся в тайнике тщательно заминировали.
