Только сейчас Ольга
смутилась, но не отстранилась от Степана, только сейчас он понял, что имеет на
нее больше прав, чем его копия, защищая где-то какое-то абстрактное отечество в
то время, как в защите нуждалась именно она!
Все, кроме молчаливого и
чрезмерно серьезного водителя, выпили, а дядя Коля с тем же хитрым прищуром
вдруг повел разговор о свадьбе. Мол, мы вам такой праздник отгрохаем, в Кремле
таких не видывали. Спасая свои первые победы, Степан поторопился отказаться,
сославшись на необходимость учиться. Ольга отмалчивалась, и разговор был
отложен до лучших времен.
— А сейчас важно
посмотреть твои раны, — закончил прения Николай Сергеевич, — чтобы никаких
перитонитов и дырявой печени.
Машина остановилась у
второй городской больницы. Знакомый врач дяди Коли после подробного осмотра
пришел к выводу, что Степану повезло, но предложил его госпитализировать, чтобы
избежать последствий от внутреннего кровоизлияния. Степан категорически
отказался, пообещав, что завтра его обязательно привезут для осмотра и
перевязки. Дядя Коля сунул в карман белого халата купюру, и они удалились.
— Вот только как домой
ехать? — вслух подумал Степан.
— Поедем ко мне,
родители на даче, я с удовольствием буду за тобой ухаживать. — Это сказала
Ольга, и в голосе ее не было и тени сомнения.
Николай Сергеевич
одобрительно крякнул и спросил адрес для водителя. Степан молчал, у него
закружилась голова.
У Олиного подъезда
распрощались с дядей Колей. На прощание он шепнул Степану, что предстоит
серьезный деловой разговор, сунул ему в карман несколько купюр «на цветы для
прекрасной дамы» и хлопнул дверцей. Черная «волга» с завидной и запретной
скоростью вылетела из двора, оставив Степана и Ольгу выбирать свое будущее у
подъезда.
Оказавшись на диване в
гостиной, Степан пару раз застонал. Исходя из боли, в этом не было
необходимости, но нужный эффект был достигнут: Ольга села на край дивана и
стала гладить его по волосам. Теперь можно было стонать от блаженства, но Степан
притянул ее за шею к себе и смело поцеловал в губы. То, как она сопротивлялась,
было больше похоже на нерешительность, чем на твердое «нет». И Степан тут же
показал, чем он отличается от ненастойчивого, уступчивого брата. Утром Ольга
сказала, что они используют одни и те же слова нежности, только интонация чуть-чуть
разная. Сразу же договорились ни о чем не жалеть: жизнь, в конце концов, не
счастливый роман, а обстоятельства порой сильнее, намного сильнее человека.
Правда, Семену об этом решили ничего не писать. Пока...
