Слегка кружилась голова,
и он парил в каком- то особом трехмерном пространстве: между реальностью,
фильмом и незнакомым всепоглощающим чувством найденного счастья.
Потом был первый поцелуй
в подъезде, долгий, но безвкусный, ибо само волнение было больше и выше всех
ощущений. Но именно этот поцелуй заставил их смотреть друг на друга совсем
иначе. Именно тогда Семен определил для себя, что рядом с ним самая красивая и
самая близкая ему девушка па свете. Были еще поцелуи, был еще целый океан
нежности, и была сумасшедшая июньская ночь на даче, когда, забыв о выпускных
экзаменах, забыв вообще, что в мире существует что-то еще, кроме двух
переплетающихся тел и тонущих друг в друге взглядов, они клялись в вечной любви
и мечтали о долгой и счастливой жизни...
Оля пришла в дом
Рогозиных уже после выпускного бала. Пришла специально, чтобы познакомиться с
Татьяной Васильевной и Андреем Георгиевичем. Но первым, кого она увидела, был
Степан. Он открыл ей двери и тут же был нежно поцелован в щеку, да еще и помаду
ему со щеки платком оттерли. И лишь потом запоздало в прихожую вошел Семен. И
только по взволнованному виду Семена Ольга смогла понять, кто есть кто.
— Ой, ты говорил, что вы
близнецы... Н-но... Да вы просто копии!
— Можно я буду
оригиналом? — улыбнулся Семен.
— А у вас нет копии? — с
хитрым прищуром спросил Степан.
7
Родители, особенно
Ольгины, легко отбили абитуриентам свадебное настроение. На семейных советах
доброжелательно и с подобающим уважением отнеслись к их чувствам, но решено
было, что сначала необходимо штурмовать вузы, отучиться хотя бы курс, а там
будет видно. Тот, кто придумал, что чувства проверяются временем и прочими
побочными неприятностями, может быть и философ, но далеко не любовник.
Наверное, никудышный любовник. Чувства не проверяются, чувства изматываются. И
иногда кажется, что окружающим это доставляет удовольствие. Самым беспощадным
был аргумент Елизаветы Сергеевны: «А на чью зарплату вы собираетесь жить?».
Радуга не растаяла, ее разбивали вдребезги, и осколки, падая с
головокружительной высоты, больно ранили влюбленные души. Вся эта бытовая
сермяжная правда жизни была обрушена на них селевым потоком, и мир мгновенно
посерел и съежился. Нет, никто не был против большой и настоящей любви (ибо с
этих пор Семену и Ольге стало казаться, что у всех остальных она какая-то
поддельная, а у старшего поколения — просто привычка к совместному проживанию,
не приносящая ежедневной радости видеть друг друга), все было подчеркнуто
интеллигентно и порядочно, отчего несостоявшихся молодоженов с лица воротило.
Они уходили по вечерам к реке, чтобы вдали не от посторонних глаз, а от глаз
родных жить в своем наполненном мечтами и нежностью мире.
