— К тому же — в этом-то я уверена — вы сейчас не заняты по основному месту работы, в Юридической академии, там летние каникулы.
— И вступительные экзамены, — нарочно подставился я.
Но ее это не заинтересовало.
— Конечно, если вы сейчас связаны какими-то иными обязательствами, мы поймем и не будем настаивать.
Это она хорошо сказала. Грамотно. Не люблю, когда припирают к стенке и не оставляют запасного выхода. Хочешь с человеком договориться по-хорошему — дай ему возможность отказаться. Значит, все-таки не просто девочка с подкупающей улыбкой. Значит, все-таки «мы». И неизвестно, какую часть этого «мы» составляет девочка. Может, у нее просто приятель — заместитель — муж не знаю, кто там еще, такой умный, а может, за ее спиной целая организация, и сейчас, когда она со мной говорит, магнитофоны пишут каждое слово, и сто очкариков за пультами сидят с наушниками на голове и слушают, и анализируют, и по ходу разговора дают рекомендации. А кто-то один, самый главный, в дорогом галстуке, стоит перед ней и дирижирует.
— Хотел бы я, чтобы это было так, но — увы… Никаких обязательств по отношению к кому бы то ни было у меня нет. И работы тоже нет.
И денег, мысленно добавил я, тоже нет. А у вас, милая моя, подкупающая моя, они есть? Наверняка есть. Знать бы еще, на сколько тянет ваша улыбка…
— Так, значит, я могу на вас надеяться, Сергей Владимирович?
Господи! Как это было сказано! Каким голосом… Будь я молод и будь я холост, я бы, наверное, на край света вызвался пойти, если бы женщина таким голосом спросила, может ли она на меня надеяться. Да на кого же еще, если не на меня?!
Но я уже не так молод — и не холост. Настолько не холост, что не кидаюсь на каждый женский голос, как на приманку. Не могу себе позволить. Да и не хочу, пожалуй. Потому что та, ради которой на край света, — уже со мной, и глупо ее бросать ради самого приятного, самого подкупающего голоса на свете.
Молчание мое затянулось чуть больше допустимого, но она — молодец, умеет держать паузу, не повторяет раз заданный вопрос, терпеливо ждет.
— Что ж… — наконец пробормотал я.
Не знаю как вы, а я оцениваю прожитый день не по достигнутым результатам, а по затраченным усилиям. И если усилий затрачено изрядно, то даже при нулевом результате дарую себе право на отдых. Так что в худшем случае, если все кончится ничем, нулем, пшиком — и тогда у меня будет моральное право не делать сегодня более ни-че-го.
— Тогда я высылаю за вами машину, Сергей Владимирович, — уже утвердительно, без знака вопроса, сказала Ирина Аркадьевна. — Темно-зеленый «Фольксваген-Пассат», номер… — Она назвала номер. — Машина будет ждать возле вашего дома через двадцать минут.
