Роясь в шкафу, я нашел средство для окраски замшевой обуви. Добавив его в стакан с водой, я слегка нанес раствор на лицо, получился смуглый оттенок. Подрезанной и подожженной пробкой подчернил брови и уголки век.
Честное слово, у меня был вид калифа Арашида. Настоящая голова хедива! Если кто-то меня и узнает, значит, они зубрили «Тысячу и одну ночь». Гардероб моего хозяина был скромен, но я все же нашел темно-синий костюм, который счастливо завершил мое превращение. Я это делал вне досягаемости взглядов парней, так что они не смогут дать мои новые приметы.
Я сжег свои документы, сохранив только деньги и чужой паспорт. После некоторого колебания я положил револьвер в карман. Я настолько преобразился, что даже Фелиси, моя храбрая мать, не узнала бы меня. Я стал другим, без сомнения!
* * *
Барометр малыша Сан-Антонио, этого баловня богов, решительно установился на «ясно». Едва я вышел на улицу, как заметил целую стаю полицейских теперь вокруг машины Хуссейна.
Если бы дылда не брякнулся носом об пол, я до сих пор продолжал бы посапывать, настолько я устал, а эти господа с «виллы рыданий» разбудили бы меня звуками «Держи — малыш — вот — два — су».
Я повернул направо и удалился важной походкой. Я чувствовал себя в безопасности. Мои глупые мозги испускали благоприятные волны… Я сказал себе: вместо того, чтобы смыться, я должен в последний раз помочь Матиасу. Если он еще жив, он явится в Федеральный банк, чтобы получить деньги Влефты. Если девица, которая узнала меня в «Гранд Кав», что-то заподозрила, значит, мне остается прикрыть тылы своего коллеги.
Я позвал роскошное такси и комфортабельно в нем устроился.
— В Федеральный банк, — сказал я шоферу с достоинством.
Он не выразил большого энтузиазма. Я быстро сообразил почему: банк находился в пятистах метрах от этого места, что представляло собой странный пробег. Случись это в Париже, таксист послал бы меня куда подальше.
Я оплатил поездку и вышел. На мое счастье, около входа в банк было кафе. Я сел за столик у окна и заказал полный завтрак, жуя его, я смогу наблюдать, кто входит и выходит в эту копилку, когда она откроется…
Я завтракал, изучая болтовню утренних газет. Я вызвал порядочную суматоху в Швейцарии, это я вам говорю. Три колонки на первой полосе и остальное на задах. Говорится о международной организованной банде. О сведении счетов между шпионами и прочий вздор.
Утомленный этой прозой для старичков — пенсионеров, я отложил газету и снова стал ждать. Единственно, что действует на нервы в этой профессии — это выжидание! Часами, ночами, днями необходимо сохранять где-то неподвижность, частенько, — вы это видели, — в очень неудобных позах и ждать кого-то или чего-то… Это бутерброд с маразмом!
