Теперь они стояли в десяти шагах друг от друга, крепко сжимая мечи и пока еще не поднимая щиты. Противники не двигались. Напряженное ожидание решающей схватки достигло такого накала, что зрители не выдержали — тысячи голосов слились в единый мощный крик. Толпа, взбудораженная слухами о том, что под зеленой маской скрывается один из самых приближенных к королю людей, к тому же чужеземец, высокомерно поправший древние обычаи и правила состязаний, начала неистовствовать. В глазах народа вчерашний кумир превратился в презренного обманщика, достойного лишь освистания. А его соперник, доселе воспринимавшийся как случайно побеждавший молодой выскочка, стал для зрителей прямо-таки олицетворением валузийского достоинства.
Кулл не сводил глаз с обоих противников. Его последние надежды на то, что Воин-маска — все-таки не Брул, рухнули. Пикт так и не появился в ложе, хотя Ка-ну говорил, что он собирается поспеть к решающему поединку. Горечь наполнила душу атланта — лучший друг, которому он верил, как самому себе, и так коварно обманул! Кому же теперь верить…
А между тем бой продолжался. Странный, необычный бой, рождавший в сердцах зрителей смутную тревогу. Все будто чувствовали, что для обоих противников этот бой значил нечто гораздо большее, чем просто поединок за звание победителя Больших Боев. И победа для каждого из них приносила не просто славу и почет, а нечто куда более важное. Слишком отточенным было каждое их движение, словно именно от него зависела их судьба.
Гулкое эхо прокатилось над трибунами — ни от кого не укрылось, что Парафт начал сдавать позиции. Силы его были на исходе, каждый шаг ' отдавался жгучей болью прежних и новых ран. Юного влюбленного охватило отчаяние. Все усилия, все самые замысловатые приемы, которые он применял, пропадали даром — ни одного слабого места у противника он так и не обнаружил.
Почувствовав, что Парафт теряет самообладание, Воин-тайна вдруг позволил себе легкую насмешку: приглашающим жестом он подозвал юношу к себе. К таким штучкам Парафт обычно относился спокойно — он сам частенько пускал их в ход, чтобы вывести врага из себя. Но сейчас злость закипела в нем с такой силой, что он с трудом сдержал себя.
«Спокойно, Парафт, спокойно. — Юный атлет изо всех сил пытался сохранять самообладание. — Я ведь сам использую такие приемы, а он всего лишь подражает мне… Но как же его одолеть? Боги, подскажите! Он безупречен в бою… Значит… Если враг совершенен, надо бить по его оружию!»
