Скользнув равнодушным взглядом по ярким цветникам, Кулл отошел от окна и, одевшись, вышел из покоев. Кивнув Алым Стражам, при виде его вытянувшимся у дверей, он неторопливо двинулся по коридору, рассеянно отвечая на поклоны встречных. Король еще не знал, с чего начнет новый день, но это его совсем не волновало. Ему было решительно все равно — позавтракать ли в обществе Брула, перекинувшись с ним несколькими фразами, или сначала прогуляться в одиночестве по саду. Он знал, что этот день будет таким же, как и предыдущий, — светские приемы, пустые разговоры, а за всем этим — тайная надежда наконец услышать что-то такое, от чего сладко заныло бы сердце, а в крови вспыхнул бы неукротимый огонь.
Погрузившись в размышления о только что увиденном сне, всколыхнувшем в душе воспоминания о далеких днях юности, Кулл не заметил, как вышел в сад и медленно побрел по дорожке меж ровных живых стен аккуратно подстриженных кустарников. Впечатление от сна было таким сильным, что он не видел перед собой ни дорожки, посыпанной золотистым песком, ни причудливой формы цветочных клумб, ни деревьев, под которыми так часто любил сидеть, — перед его мысленным взором стояли горы родной Атлантиды, ее непроходимые чащи, где юношей он жил среди диких зверей, ее зеленые равнины с бессчетными стадами оленей, на которых он охотился вместе с братьями-тиграми.
— Кулл! — раздался вдруг знакомый голос. Кулл вздрогнул, с трудом вернувшись от своих томительных грез к унылой реальности. Обернувшись на голос, он увидел Брула. Советник, уже узнав от стражей, что король с утра пребывает в дурном расположении духа, поспешил в сад в надежде пресечь грозящую бурю в самом начале.
Кулл хмуро кивнул в ответ на широкую улыбку друга. Пикт хорошо знал своего короля и не стал донимать его глупыми расспросами.
— Славный сегодня день, правда? — весело спросил он, взглянув на небо без единого облачка. — Знаешь что, давай-ка нынче позавтракаем только вдвоем, где-нибудь здесь, в саду! Зачем нам, в самом деле, сидеть под мрачными сводами дворца? Мы найдем здесь какой-нибудь тихий уголок, расстелем на траве старую скатерть и уставим ее теми нехитрыми кушаньями, что мы обычно берем с собой в походы. Посидим, потолкуем!
Кулл пожал плечами, рассеянно следя взглядом за маленькой птичкой с ярким опереньем, беззаботно порхавшей над цветущим кустарником. Очевидно, смысл слов Брула все еще не доходил до него, и мысли атланта продолжали витать где-то далеко отсюда.
