По каждому из этих направлений Эриксон предлагал противоположное. Он активно участвовал в жизни своих клиентов, использовал гипноз, давал парадоксальные и прямые директивные указания, вовлекал в терапевтический процесс родственников, не делал интуитивных интерпретаций, не занимался групповой терапией, внушал амнезию и основное внимание уделял симптомам.
Если рассматривать многочисленные современные школы и общую линию развития всей отрасли, видно, что развитие психотерапии все больше сдвигается в сторону эриксоновского подхода. Его методы сейчас повсеместно изучаются и принимаются, тогда как действия его бывших оппонентов постепенно превращаются в анахронизм. Если бы сейчас Эриксону было пятьдесят лет и он был бы в расцвете своего мастерства, я уверен, он стал бы лидером психотерапии. Кому-то может стать грустно от мысли, что Эриксон лет на двадцать опередил свое время и в молодые годы не был оценен по заслугам. Однако, на мой взгляд, лучше думать о том, что именно он помог создать современную терапию. Если бы Эриксон не делал свое дело и не обучал своим методам огромное количество людей, у нас, возможно, не было бы тех идей и возможностей, которые мы имеем сегодня.
Выбрать для рассказа лишь один аспект работы Эриксона означало бы пренебречь другими аспектами. Сложность, которую он ценил в людях, была в полной мере присуща ему самому. Подчеркивая интерес Эриксона к людям в реальном мире, следует вспомнить и то, что он в достаточной мере развивал и мир фантазии. Для Эриксона человеческий разум был домом с множеством комнат, где входы и выходы не связаны между собой. У человека могут быть секреты и от других, и от себя самого. Эриксон чувствовал себя во внутреннем мире человека и мире его фантазий так же комфортно, как в мире детских проблем с арифметикой.
В данной статье я попытался осветить некоторые общие и частные спорные вопросы, связанные с работой и личностью Милтона Эриксона. Выполняя эту задачу, я в полной мере понял утверждение Эриксона о том, что любая идея о человеке, сформулированная четко и осознанно, значительно упрощает сложность предмета. И это в первую очередь относится к тому, что я говорил здесь об этом замечательном человеке и его работе.
Я думаю, что со временем люди поймут его лучше, чем мы сейчас. Поэтому в заключение мне хотелось бы перефразировать высказывание А.Н. Уайтхеда об одном докладчике. Я надеюсь, что своим рассказом мне удалось высветить глубокую тьму, которую представляет собой тема “Милтон Эриксон”.
