йся метафорой со многими следствиями.
Эриксон вкрапливал в разговор истории так, что люди различных взглядов видели в его метафорах собственные идеи. Каждый эпизод рассказывался так, что абсолютно не похожие друг на друга люди думали, будто он предназначается именно им. Однажды мои практиканты посетили Феникс и встретились с Эриксоном. Вернувшись, они рассказали об увиденном и услышанном. Один из практикантов упомянул историю, которую Эриксон рассказал именно о нем. Но девушка из группы возразила, что эта история на самом деле была о А третий заявил, что эти двое ничего не поняли, так как на самом деле эта история связана с его собственным опытом. Оказалось, что каждый член группы был уверен, что получил личную метафору от Эриксона, рассказанную специально для него. Каждый чувствовал себя по-настоящему понятым Эриксоном и понявшим Эриксона. И это несмотря на то, что все они были людьми с различным уровнем подготовки, а метафорами являлись истории и клинические случаи, которые Эриксон и раньше много раз рассказывал (хотя каждый раз он рассказывал их по-другому). Некоторые из них я слышал за несколько лет до этого и считал, что они предназначены персонально для меня.
То, что Эриксон беседовал всегда одновременно на нескольких смысловых уровнях, также ослояло создание четкой картины его взглядов. Когда его спрашивали, что делать с какой- нибудь терапевтической проблемой, Эриксон давал совет и обычно рассказывал случай из практики, показывая, как он сам работал с похожей проблемой. Однако этот пример не был просто описанием какого-то случая. Он мог быть одновременно и метафорой, направленной на изменение или решение личной проблемы спрашивающего. То есть Эриксон мог говорить о случае так, что одновременно и сообщал слушателю об общей природе проблемы, и показывал, как применить конкретный терапевтический прием, и вдохновлял или подталкивал человека к изменению в его личной жизни или мировосприятии.
Одним из главных умений Эриксона была способность воздействовать на людей скрыто. В этом заключалась одна из причин того, почему многие люди чувствовали себя в его присутствии напряженно. Каждый, кто говорил с Эриксоном, не мог быть точно уверен, получает ли он только профессиональный совет или же еще и искусное указание на решение невысказанной личной проблемы. История или случай из практики — это аналогия, проводящая параллель между различными ситуациями. Случай из практики, связывающий терапевтический прием и проблему, мог быть также аналогией между собеседником Эриксона и пациентом из описываемого случая. Эриксон любил изменять людей незаметно для них самих. Если они были настороже и сопротивлялись идее, которую предлагал им Эриксон, на самом деле существовала другая идея, которую он стремился им внушить. Он любил предлагать одну идею для сопротивления и, по крайней мере, еще одну — для воздействия.
