— Как у космонавта, — вставил Нелидов.
— Нет, товарищ полковник, — возразил Каменев, — она и в школе была такой… самой глазастой из всех девчонок нашего класса. А зуб… Я с этой потери карьеру парашютиста начинал. Память о первом приземлении.
Автобус мчался по ровной, хорошо заасфальтированной дороге. В открытых окнах мелькали силуэты распластавшихся на стоянках огромных бомбардировщиков, проплывали аэродромные постройки. На здании командного пункта вяло висел полосатый матерчатый конус. Ветер стлался по земле, лишь кое-где поднимался вверх душными завертями. Автобус накалился, к металлическим поручням сидений больно было прикасаться.
Каменев сидел впереди рядом с Нелидовым, время от времени обменивался с ним односложными фразами и часто оборачивался назад, широко улыбаясь, смотрел на Женю, откровенно и озадаченно любовался ею. И опять он понравился Горелову своей непосредственностью, тем, что не скрывал восторга, навеянного неожиданной встречей. «Видно, прямая душа наш новый парашютный наставник», — подумал о нем Алеша.
Словно сговорившись, космонавты молчали, делали вид, что сосредоточенно рассматривают окрестности. Каменев понял: это они ему с Женей уступают тишину. Поблагодарил мысленно: «Какие деликатные ребята!» Кинул в сторону Жени:
— Жень, а я месяц назад отца твоего видел — на заводе у них был.
— Ну и как он? — встрепенулась Светлова.
— На житье и здоровье не жаловался. В пивнушку «Голубой Дунай» по субботам и в праздники заходит. Я и о тебе у него спросил — где, мол.
— А он?
— Дипломат старик. Самый уклончивый ответ дал. В каком-то, говорит, почтовом ящике работает или в этом роде. Если интересуешься, могу ей об этом сообщить.
— Ты, конечно, не поинтересовался?
— Время горячее было, — смущенно вздохнул Каменев.
Светлова улыбнулась:
— Узнаю своего папу конспиратора.
— Он-то хоть знает, что ты космонавтка?
— Знает, Жора. Была в прошлом году дома и созналась.
— А мне в прошлом не пришлось. К прыжку готовился.
— О ком из наших одноклассников знаешь?
— О Ленке Слоновой и Вите Пономареве. Витя кончает энергетический, а Ленка уже замужем за каким-то артистом. Двойню родила.
У Светловой колко вспыхнули глаза. Она сняла с головы берет, обмахнулась им, как веером.
— У самого-то сколько? — спросила с неловким смешком.
— Чего сколько? — не понял Каменев.
— Вот чудак, — напряженным голосом уточнила космонавтка, — не чего, а кого. Ребятишек сколько?
Каменев обиженно покачал головой:
— Откуда же им быть, Женя?
