— Меня зовут Лорена, — наконец соизволила представиться рыжая, — а имя этой дикарки — Алексия.
Красавица брюнетка слегка согнула ногу в колене, изобразив нечто вроде книксена, полагающегося придворной даме. При этом она протянула мне руку ладонью вниз, судя по всему полагая, что я соображу наклониться и поцеловать ее. Мне же все эти игры с маскарадами уже изрядно надоели, кроме того, еще окончательно не угасла злость, кипевшая совсем недавно. В общем, я ограничился тем, что сухо и коротко представился.
— Вчетвером, по-моему, веселее, чем втроем, — по крайней мере, будут две пары, — вновь заговорила Лорена и обратилась с вопросом к своей подруге: — Как ты думаешь, выдержит он всю ночь напролет?
— А ты его сама спроси.
Именно в тот момент я вдруг осознал, что долговязый приятель девушек куда-то пропал. Я окинул взглядом площадку, на которой росли кипарисы, и дорожку, ведущую вниз по склону.
Его там не было.
Очередной сюрприз вновь вывел меня из равновесия, и я замешкался, оказавшись на какое-то время не в силах исполнить то, о чем только что сам говорил. Вместо того чтобы развернуться и уйти, я продолжал как истукан стоять на одном месте.
Этого времени Алексии хватило на то, чтобы как ни в чем не бывало поинтересоваться у меня:
— Ночевал когда-нибудь на кладбище?
Вконец сбитый с толку, я лишь покачал головой.
Наконец мне стало понятно, куда подевался долговязый.
Если по этому поводу у меня и оставались какие-то сомнения, то Лорене удалось вчистую развеять их. Девушка явно привычно подошла к почти двухметровой кладбищенской стене, слегка подпрыгнула, чтобы зацепиться за верхнюю кромку, и явно отработанным, по-кошачьи грациозным движением стремительно перебралась на другую сторону.
Я остался один на один с Алексией. Холодный ветер трепал кроны кипарисов. Огромные черные глаза рассматривали меня в упор.
Помолчав несколько секунд, Алексия сказала:
— Это испытание. Если хочешь стать одним из нас, тебе придется провести ночь там, за оградой. Всю целиком — от заката до рассвета. Причем одному.
Договорив, она взмахом руки попрощалась со мной и направилась к кладбищу вслед за своими друзьями.
Прежде чем не то запрыгнуть, не то взлететь на каменную ограду, она на мгновение оглянулась и сказала:
— Ты уж извини, досталось, по-моему, тебе от меня.
— Ничего, все в порядке.
— Я уж постараюсь как-нибудь загладить свою вину… если, конечно, ты завтра пройдешь испытание.
Я непроизвольно сделал пару шагов вслед за Алексией, и, прежде чем она скрылась по другую сторону стены, мне удалось разглядеть ее руки. Та, которая несколько минут назад была протянута мне для поцелуя, ярко выделялась в сумеречном освещении, прямо как луна на фоне ночного неба. Вторую же почти до самого локтя сковала тонкая черная перчатка.
