Смрадом и потом покроется дохлое дряблое тело
мерзким, когда оседлает она член
вянущий, в диком экстазе забьется, сраженьем свирепым
10 похоть свою утоляя. Течет вот
белая глина со щек крокодиловым калом, кончает,
все покрывала в лохмотья дерет. И
в ярость и в ярость бросают брезгливо-надменные речи:
«Что же, со мной ты потрудишься раз чуть,
свалишься сразу? Инахию трижды ты сделаешь за ночь,
не обессилешь! Да сдохнет она пусть,
Лесбия! Нужен был бык, просила! Приводит кастрата!
Косец-Аминтас ко мне приходил, член
так ненасытный и дикий растет в необузданном чреве —
20 крепче, чем дерево в скалах торчит! Шерсть,
вся тонкорунная, дважды в тирийский покрашена пурпур,
дважды! Кому? Для тебя! Чтобы ты был
так за столом разодет, как никто, чтоб казался красивей —
той, кто тебя обожает — чем есть! О
горе мне горе! Бежишь от меня ты как агнец от волка
в трепете страшном, как серна от льва!»
116
13
К друзьям
Грозным ненастием свод небес затянуло: Юпитер
Низводит с неба снег и дождь; стонут и море и лес.
Хладный их рвет Аквилон фракийский. Урвемте же, други,
Часок, что послан случаем. Силы пока мы полны,
Надо нам быть веселей! Пусть забудется хмурая старость!
Времен Торквата-консула дай нам скорее вина!
Брось говорить о другом: наверное, бог благосклонно
Устроит все на благо нам. Любо теперь нам себя
Нардом персидским увлажнить и звуками лиры килленской
10 От горя и волнения сердце свое облегчить.
Так и великому пел питомцу Кентавр знаменитый:
«В бою непобедимый ты, смертным Фетидой рожден.
Край Ассарака тебя ожидает, где хладные волны
Текут Скамандра скудного, быстро бежит Симоис.
Путь же обратный тебе оттуда отрезали Парки,
И даже мать лазурная в дом уж тебя не вернет.
Там облегчай ты вином и песней тяжелое горе:
Они утеху сладкую в скорби тяжелой дают».
117
14
К Меценату
Вялость бездействия мне почему столь глубоким забвеньем
Все чувства переполнила,
Словно из Леты воды снотворной я несколько кубков
Втянул иссохшей глоткою?
Часто вопросом таким ты меня, Меценат, убиваешь.
То бог, то бог мне не дает
Ямбы начатые — песнь, что давно уж тебе обещал я —
Закончить, свиток закрутив.
Страстью такой, говорят, к Бафиллу-самосцу теосский
10 Поэт Анакреонт пылал.
Часто оплакивал он любви своей муки на лире
В стихах необработанных.
Сам ты, бедняга, горишь — огня твоего не прекрасней
Был тот, что Илион спалил.
Радуйся счастью! А я терзаюсь рабынею Фриной:
Ей мало одного любить!
118
15
К Неэре
Ночью то было — луна сияла с прозрачного неба
Среди мерцанья звездного,
