— Хммм.
Взяв охотничью сумку, Дэнис предоставил Эбенезеру возможность самому вытряхивать Люсьена из куртки и брюк.
В кухне было темно, только в очаге слабо светилась кучка мерцающих углей. Перешагнув через кошку, Дэнис зажег свечу, которую Мио всегда оставляла около двери. Вывалив содержимое сумки на чисто выскобленный дубовый стол, он зажег масляную лампу и, насвистывая себе под нос, начал обдирать кроликов в окружении любопытных кошек.
Тем временем маленький енот, до этого мирно дремавший в кармане куртки Дэниса, завозился там, потом высунул нос и наконец вскарабкался к нему на грудь, цепляясь за пуговицы своими маленькими черными лапками. Кошки разом вытянули к нему шеи и дружно зашипели словно змеи, заставив зверька заверещать в ответ. Дэнис отцепил енота от куртки и усадил на стол поближе к лампе, разобравшись, что это вовсе не «он», а «она».
Дэнис вновь спрятал зверюшку в карман и дал ей холодный бисквит, надеясь, что енот не станет его полоскать, прежде чем съесть. Ему только сейчас пришло в голову, что подарку Дины придется провести эту ночь вместе с ним.
Бедная девочка. У Дины было слишком доброе сердце, чтобы жить в такой семье. Она даже внешне не походила ни на кого из Мишле со своей изящной фигурой и золотисто-каштановыми волосами, цвет которых напоминал опавшие листья. Подумать только, она столько лет хранила все эти жалкие испачканные куклы лишь потому, что их сделал для нее он.
Ободрав и выпотрошив кроликов, Дэнис нарезал кошкам требуху, а мясо сложил в горшок, чтобы отнести его в прохладную кладовку под крышей, где оно не испортится до утра. Услышав тихие шаги на дорожке, вымощенной раковинами устриц, он замер, держась за щеколду. Вскоре Дэнис увидел Харлоу Маккэми, идущего от дома надсмотрщика. Казалось, он просто прогуливался в темноте, сложив руки на груди так, будто ему было холодно.
— Все в порядке?
Маккэми вздрогнул, а потом поднял робкий взгляд, узнав Дэниса в человеке, стоявшем на пороге кухни.
— Да, все хорошо, я просто… не мог заснуть. Сегодня какая-то скверная ночь.
— Да уж. Похоже, через пару часов начнется дьявольская гроза. Смотрите, чтобы она вас не застала на улице, а то моей матушке придется отпаивать вас своим отваром из трав. На свете, наверное, нет более отвратительного пойла.
Маккэми усмехнулся.
— Я помню.
Дэнис весело помахал ему на прощание. Маккэми взглянул на небо. Еще один хороший дождь, и можно будет начинать рубку тростника. Он и так уже колыхался мелкой рябью, словно настоящее море, готовое захлестнуть фруктовый сад и парки.
