Дина искоса посмотрела на него, ей явно не хотелось больше разговаривать на эту тему.
До слуха Дэниса донесся голос брата, раздававшийся где-то рядом с перегонным кубом старого мошенника.
— Если Люсьен выпьет еще чуть-чуть самогонки с твоим отцом, мне придется привязать его к седлу, — сказал он.
Дэнис посадил девушку в гамак, а сам сел рядом.
— Поговори со мной.
— Как дела у Люсьена?
Дэнис пожал плечами. Он сам был немного пьян.
Дина оттолкнулась от земли босой ногой, и гамак слегка качнулся.
— Может, я когда-нибудь уйду отсюда и стану певицей в опере. Тогда мне не обязательно будет выходить замуж.
Дина бросила на Дэниса быстрый взгляд, желая убедиться, понял ли он, что она посвятила его в свою мечту.
— А может, я убегу в цыганский табор и стану гадалкой.
Дина закрыла лицо волосами, словно вуалью, и загадочно опустила ресницы под взглядом Дэниса. Потом она засмеялась, однако тут же вздохнула, вновь сделавшись серьезной.
Дэнис разглядывал ее профиль, четко очерченный лунным светом. Ее волосы казались темной тенью, переливавшейся золотом по мере того, как качался гамак.
— Дина, как бы тебе хотелось жить на самом деле?
Дина посмотрела на него откровенным взглядом.
— С мужчиной, который не делает детей другой женщине. Ты думаешь, я найду такого?
Дэнис вновь обнял девушку, заставив ее положить голову себе на плечо. Сейчас он почти не думал о Франсуазе Беккерель и был этому рад.
— Да, по-моему, ты его найдешь.
Он поцеловал Дину в макушку.
Дина затаила дыхание. Слегка опершись на согнутую руку Дэниса, она чувствовала, как его губы прикасаются к ее волосам, и боялась пошевелиться. Ей казалось, что он может внезапно исчезнуть. Ведь она уже успела убедиться: так происходит всегда, стоит человеку достичь того, что он больше всего желает.
— Дина, милая, сколько тебе лет?
— Шестнадцать, — ответила девушка.
— Куда уходят годы? — пробормотал Дэнис, обняв ее покрепче, как бы опасаясь, что она может убежать. — Помнишь, как я делал тебе кукол?
— Я храню их до сих пор, — прошептала в ответ Дина. — Иногда я их достаю.
Она прятала кукол от детей, чтобы те их не испортили.
— Они не такие уж красивые, — сказал Дэнис. — Одна нога всегда получалась больше другой.
«Бедная девочка, это, наверное, были ее единственные куклы», — подумал он.
— Их сделал ты, — ответила Дина, — поэтому мне все равно.
Дэнис опустил голову, чтобы поближе посмотреть ей в глаза.
— И поэтому ты решила их сохранить?
— Я разговариваю с ними, — сказала Дина, почувствовав себя немного глупо и сразу застеснявшись. — Я расспрашиваю их о тебе, как будто они тебя видели.
