— Ну, так в чем дело? — раздраженно спросил атлант.
— К острову нельзя…
— То есть как нельзя?
— Нельзя приближаться. Стоит отойти подальше от берега, как лодка начинает тонуть. У нас многие рыбаки так лишились своих лодок. Кто выплыл назад, а кто и нет. Все маг проклятый! С тех пор как он поселился на острове, мы ловим рыбу только у берега. Ты хоть озолоти меня, я к острову не поплыву.
— Хорошо, можешь не плыть. Дай мне лодку.
Парень замотал головой:
— Лодка — единственное, что у меня есть.
— Валка! — Кулл с досадой ударил кулаком в ладонь и посмотрел в сторону острова, прикидывая расстояние.
— Плыть и не думай, — предупредил рыбак.
Атлант раздраженно повел плечом:
— Иди ты к Тогу, жмот!
Парень обиделся:
— Я не жмот. Тебе же добра желаю. Уж если хорошо проконопаченная лодка сразу наполняется водой, ты точно пойдешь на корм рыбам, не успев пару раз руками взмахнуть.
— А ночью пробовали плавать?
— Нет. Кто же ночью рыбу ловит? На рассвете или на закате, а ночью — никакого клева.
— Вот ночью и поплывем.
Парень снова почесал в затылке:
— Рискнуть, что ли?
Князь Робад сидел на троне в зале приемов уже несколько часов подряд и принимал просителей, вереница которых казалась нескончаемой. К нему обращались за милостью люди разных сословий и состояний, потерявшие надежду найти справедливость у чиновников, судей и многочисленных начальников. У юноши голова шла кругом, но он добросовестно старался вникнуть в каждое дело, сначала выслушав просителя, а затем советника Марга, который сидел за небольшим столом, заваленным грудой восковых табличек, и давал пояснения.
Впечатление, которое Робад вынес из всего услышанного, было отнюдь не радостным. Он понял одно: народ в Илурате задавлен, унижен, страдал от нищеты и произвола. Процветала лишь небольшая кучка людей, которые обладали властью и бессовестно пользовались ею в своих интересах. Целая армия соглядатаев действовала в городе и, чтобы оправдать свое жалованье, доносила на всех без разбора. Человек, схваченный и брошенный в тюрьму, уже не выходил на волю, умирая либо под мечом палача, либо в темнице после многих лет мучений и страданий.
Последней просительницей, которую пропустили в зал, была худощавая женщина с изможденным лицом и скорбно сжатыми губами. Она подошла к трону и низко поклонилась.
— Слушаю тебя, — сказал кинар.
— Властелин, я пришла просить за своего мужа. Его зовут Хатани, — тихо произнесла женщина. — Несколько дней назад его арестовали, но он ни в чем не виноват. Мой муж всего лишь простой содержатель постоялого двора. Он никому ничего плохого не сделал. За что его схватили? Господин Артавер выгоняет меня из дома. Говорит, что имущество государственного преступника пойдет в казну. Какой же Хатани преступник? Он и мухи не обидит! У меня пятеро детей, они умрут с голоду, если нас выгонят на улицу…
