Самым неприятным было сотрясение мозга, спровоцированное упавшими на Кейтлин перекрытиями, поэтому до сих пор девушка не приходит в сознание.
Когда Рино разрешили войти в палату к сводной сестре, сердце его сжалось от боли, так ему стало жаль ее: лицо обожжено и блестит от наложенной смягчающей мази, бровей и ресниц нет, а волосы — совсем недавно длинные и прекрасные — кое-как обрезаны чуть ниже плеч, это медсестра наспех снимала опаленные концы. Руки и правое плечо забинтованы, под правой ногой лежат подушки, но гипс еще не наложен.
Рино стоял неподвижно у кровати сводной сестры, и каждый ее кашель отзывался уколом в его сердце. Ему вдруг захотелось прикоснуться к ней, назвать по имени, но он схватился за поручень кровати и, стиснув зубы, удержался. Он подумал, что у нее нет здесь ни одного любящего человека, кроме Лаки, Боба и Тара. Но в реанимацию можно только членам семьи, и их сюда не пустят. Рино позвонил Мэдисон; оказалось, что та накануне улетела в Нью-Йорк.
Неожиданно для себя он ощутил, что гладит бинты на руке Кейтлин. Господи, почему он чувствует некую глубинную неразрывную связь с этой девушкой? И его ниоткуда возникшей нежности тоже нельзя найти объяснение. Господи, прости меня за то, что я обижал ее, молил Рино. Поколебавшись мгновенье, он тронул рукой волосы сводной сестры, убрал с ее лица спутавшийся локон.
Она слегка шевельнулась, веки дрогнули, и рука его замерла над ней, боясь разбудить, потом он снова прикоснулся к ней — девушка не проснулась.
— Выздоравливай, Кейтлин Бодайн, — хрипло пробормотал Рино, чувствуя, как злость и непримиримость покидают его сердце. — Поправишься и тогда расскажешь наконец, что произошло в тот страшный день.
Он стоял задумавшись, когда в палату вошла медсестра и попросила его выйти.
На следующий день Рино заглянул в дом на ранчо, чтобы принять душ, переодеться и просмотреть свежую почту в кабинете. Он уже собирался ехать в больницу, когда его задержал Лаки Рид.
— Как там себя чувствует мисс Кейтлин? — обеспокоенно спросил старый конюх. Рино регулярно звонил ему — и прошлым вечером и сегодняшним утром, но, видимо, Лаки посчитал, что с тех пор прошло уже много времени, и хотел узнать последние новости.
Рино предложил ему сесть и тоже опустился в кресло.
— Когда я уходил, она все еще была без сознания. Если бы что-то изменилось, из больницы позвонили бы.
Лаки испытующе посмотрел на него.
— Вы ведь с ней побудете там, да? — спросил старик и добавил, объясняя: — У нее ж, кроме вас, не осталось никого.
