Не такой ответ ожидал он услышать.
— Часть этого процесса — настоящий садизм, — прошипел он.
Голос Кэрсона доносился до Лори как будто издалека. Держа его за руку, она улыбнулась медсестре извиняющейся улыбкой.
— Вы должны… его простить… Он… имеет в виду медицинскую помощь, но… его… предрассудки… все еще… Он не знает…
Светловолосая женщина сдержанно рассмеялась, ее обширная грудь при этом затряслась.
— Не волнуйтесь за меня, дорогая. Я все это уже видела и слышала. После пятнадцати лет работы в больнице я стала толстокожей как носорог. — Она улыбнулась Кэрсону, направляясь к двери. — С вашей женой все будет в порядке.
— Она не моя жена, — запротестовал Кэрсон, но медсестра уже вышла из комнаты.
Лори почувствовала себя виноватой за свое желание видеть его здесь.
— Извини… что… упросила тебя… остаться. — Она пыталась говорить быстро, зная, что в любую минуту снова могут начаться схватки. Это было непросто. — Ты можешь… идти… если… хочешь.
О да, Кэрсон хотел уйти. Еще как. Но он не мог просто так ее оставить. Уйти сейчас, когда она была такой беспомощной, было бы бесчеловечно. Хорошо это или плохо, но сейчас Лори нуждается в нем, хотя проку от него нет никакого.
Он пожал плечами, глядя на нее сверху вниз. — Я могу пробыть до конца. Твое слово здесь последнее.
Она попыталась улыбнуться, но тут ее глаза распахнулись и стали похожи на распустившиеся васильки, и она сильнее сжала его пальцы.
Не в силах произнести ни слова, Лори старалась сдержать крик, который уже стоял у нее в горле.
Черт возьми, почему он не способен как-нибудь ей помочь? — подумал он в раздражении. Почему никто не может хоть что-нибудь сделать?
— Медсестра сказала, что это скоро кончится, — пробормотал Кэрсон. Обещание не успокоило их.
— Кажется, это будет… продолжаться… вечность.
Кэрсон посмотрел на большой розовый кувшин на соседнем столике. В воде плавали кусочки льда.
— Хочешь, я еще добавлю льда? — Он уже подошел к кувшину, чтобы начать хоть как-то действовать, а не стоять и не смотреть на нее беспомощно.
Но Лори покачала головой. Кусочки льда ей не помогут. У нее рот высыхал раньше, чем эти кусочки в нем растворялись.
— Сейчас бы выпить… снотворное. — Скоро все должно кончиться. Скоро, пообещала она себе. Лори попыталась представить тот момент в будущем, когда ребенок появится на свет, но боль продолжала ее атаковать. Небольшие промежутки, когда боль утихала, становились короче, все чаще волны нестерпимой боли накатывали на нее.
