– Так просто? – удивилась Росава.
– Конечно. Зато для других непонятно.
– Я ничего не разобрала из ваших разговоров. И немножко страшно становилось, когда слушала. Вроде бы вы какие-то особенные люди.
– А мы и есть особенные! – вздохнул Клуд. – И не только ты, а все нас боятся. И ненавидят.
Росава в душе согласилась с ним. С детства мать пугала ее разбойниками:
– Не ешь с ножа, разбойником будешь.
Не думала, не чаяла, что придется встретиться с ними, а вот довелось. Даже помогать приходится в их черном деле.
– А если тебя поймают? – спросила она и испугалась вопроса: вдруг Клуд обидится и, чего доброго, прибьет ее? Но он спокойно, почти не задумываясь, ответил:
– С нами разговор короток: повесят на первом дереве. Да еще петлю покрепче затянут.
– Как же ты выбрал себе такую судьбу?
– Ты выбирала? А тоже оказалась среди нас. Попадешься, и тебя сушиться на солнышке повесят. Рядом висеть будем!
По телу Росавы пробежала дрожь. И вправду, разве ее помилуют? Ведь идет она сейчас на разбойное дело. Пусть не грабить и убивать, всего-навсего пособлять, но и с пособниками расправляются так же безжалостно, как и с преступниками. Боже мой, куда ее судьба занесла!
За разговорами вышли к селищу – запустевшему селению. Когда-то здесь жили люди, пахали пашню, на лугах пасся скот. Но земля истощилась, крестьянам пришлась перебраться на новые участки. Остались разрушенные и полуразрушенные дома, торчали печные трубы, кое-где виднелись колья, полусгнившие жерди от загородей, гордо стоял колодезный журавль.
– Вот здесь я и обитаюсь, – сказал Клуд и нырнул в какую-то нору.
Некоторое время его не было, потом высунулась одна голова.
– Все в порядке! – весело проговорил он. – Никто мое обиталище не навещал, все в целости и сохранности.
Он вылез наружу, отряхнул руки, стал говорить наставительно:
– Вот тебе тряпье, сумка для подаяния. Сначала пойдешь по дороге на полдень. Селения встречаются часто. Кто будет спрашивать, отвечай, что пришла из Новгорода, что во время нападения князя Давыда сгорел твой дом и все имущество, что с голоду умираешь. Правда, личико у тебя кругленькое, но тут ничего не поделаешь... Побольше плачься, что отца убили, мать лежит больная, при смерти, а вокруг нее детей куча, мал мала меньше. Слезу подпусти для убедительности, вы, женщины, на это мастера.
Он ухмыльнулся своей шутке, продолжал:
– Но, главное, присматривай купцов. Большие обозы для нас не под силу, тех пропускай мимо и побыстрее иди дальше. А вот одиночные да с малой охраной бери на примету, сопровождай, выведывай, что можно. А потом ко мне сюда, я тебя в любое время дня и ночи ждать буду.
