– Надо, князь, идти на переговоры, – хмуро говорил Дмитра Иворович, держа между коленами длинный меч. – Показали мы Олегу, что город будет защищаться. Можно выторговать выгодные условия мира.
– А не поймет ли он это как нашу слабость? – возразил осторожный Ратибор.
– Может. Но если тмутараканцам удастся прорваться, а следом хлынут половцы?..
Мономах прохаживался по горнице. Сказал после долгого молчания:
– Не будем торопиться. Любая война несет долю риска. Думается мне, что не решится Олег напасть на город в ближайшие дни. Надо ему зализать раны. И половцев он постарается не допустить в Чернигов. Как-никак, он намерен править черниговской землей, и грабежей степняков черниговцы ему не простят. Не резон ему восстанавливать против себя своих подданных... Давайте подождем.
На седьмой день осады к главным воротам подъехал всадник, заиграл в рожок. Когда отворилось окошечко, крикнул:
– Приглашает князь Олег своего брата Владимира на переговоры в чистое поле. Говорит, что надо решать споры родственников не оружием, а добрым согласием.
Доложили Мономаху. Тот не замедлил с ответом:
– Передайте брату Олегу, что согласен на мирные переговоры.
Встретились они на виду обоих войск. Владимир Мономах подъехал рысцой, не спеша слез с коня, взял его под уздцы. Олег примчал галопом, поднял коня на дыбы, легко соскочил на землю, высокий, тонкий, гибкий. Внешностью он пошел в мать, женственное лицо его с мягкими чертами было красиво, губы толстые, чувственные. Только большие глаза смотрели холодно и настороженно, они были будто с другого лица, жили своей жизнью, выдавая внутренний мир этого человека, равнодушного и беспощадного к людям.
– Здравствуй, брат, – сквозь зубы сказал Олег, вглядываясь в непроницаемое лицо Мономаха.
– Здравствуй, брат, – ответил Мономах, не шелохнувшись. Они долго стояли, молча разглядывая друг друга. Помнили то время, когда вместе шли походом в Богемию, когда были не только братьями, но и лучшими друзьями, когда бок о бок сражались против общего неприятеля, не щадили своей жизни ради обшей победы, ради славы Руси. А теперь разделы и переделы Рюриковых земель превратили их в непримиримых, смертельных врагов.
– Пришел я получить отчину свою, – вымолвил наконец Олег, едва шевеля непослушными губами.
– Это моя отчина. Я получил ее от отца своего, – ответил Мономах, не отводя свинцового взгляда от лица Олега.
– Незаконно получил ты ее. В обход стародавних обычаев отдал Чернигов отец твой, великий князь киевский Всеволод. И ты это знаешь.
