— Смотри-ка, Паш, какое
клёвое местечко! А не сходить ли нам туда — искупаемся, постираемся, а то грязь
уже все тело сковала, и воняет, как в сортире. Ходишь, как этот... сасквач!
— А как же будем
возвращаться? Опять ведь испачкаемся. Может, лучше вернемся да в речке
почистимся?
— В речке-то оно,
конечно, хорошо, но там видела, какие берега? Обрыв и сразу глубина. Особо не
накупаешься, а постирать и подавно не удастся... Прошлый-то раз и то едва на
берег выбрались — спасибо, дерево помогло. Нет, давай уж лучше здесь. Пока там
солнышко, тихо и спокойно. И костерок развести можно... Все равно нас спасатели
в таком виде на борт не возьмут! А возвращаться мы будем так: дойдем до леса, а
там повернем по краю болота. И ног не замочим!
— А есть он там — край-то...
— как-то обреченно вздохнула девчонка.
Наверное, ей вовсе не
хотелось снова лезть по болоту.
— Должен быть, куда ж
ему деться! — сказал я уверенно, но подумал, что, может, Пашка и права, край
тот может затянуться миль так на -дцать. Ведь с горы ничего, кроме болот, видно
не было, и конец им, скорее всего, лишь где-то у горизонта, за мягкой линией
зеленых холмов. И, все равно, мне очень хотелось побыстрее очистить с себя эту
мерзкую жижу и снова стать нормальным человеком, а не косить под лешака. В конце
концов, решил я, если уж обратного пути не будет, то продвинемся к холмам.
Наверняка там тоже горы. Что здесь скалы, что там — какая разница? Вертолету
пролететь эти болота — раз плюнуть. Будем там дожидаться спасателей.
— Пошли! — сказал я и,
взяв палку, двинулся к озерцу.
Идти пришлось метров
двести, но я провалился всего раза два и то лишь по колено. Я пер напропалую.
Грязью больше, грязью меньше — какая теперь разница! Пашка, боясь оступиться,
осторожничала, стараясь ступать строго по моим следам. И все же, когда мы уже
подошли к острову, она ойкнула и бухнулась в какую-то мутноватую заводь. На
мгновение волны сомкнулись над ее головой, а затем девчонка вновь появилась на
поверхности, отфыркиваясь и размахивая руками.
— Как ты? — крикнул я. —
Выберешься?
— Нет, не могу! Дай,
пожалуйста, руку!
Я вернулся и,
примостившись на кочках, дотянулся до Пашки. Она ухватила мою ладонь обеими
руками. В глазах ее начал вырисовываться неподдельный страх.
— Что, засасывает? —
спросил я.
— Кажется... —
согласилась она. — Ноги земли не чувствуют...
— Ну, ничего, знакомая
уже картина, сейчас я тебе помогу!
В этот раз постность
моей спутницы имела положительный результат: я вытянул ее без лишних проблем.
