— Врет Сашка, — неохотно ответил Ванята. — Я только поговорил с ним по-свойски...
Марфенька разочарованно поджала губы. Но потом снова улыбнулась, дунула в сторону на волоски, упавшие на щеку, и сказала:
— Это ничего! Еще успеешь. У нас его все бьют...
— Рыжие тоже бьют? — спросил Ванята, указывая на мальчишек, которые стояли возле Сашки.
— Эти нет... это братья Пыховы. У них отец тракторист. Их Сашка с толку сбивает...
Церемония знакомства продолжалась. К Ваняте подходили всё новые мальчишки и девчонки, перебивая друг друга, начали дополнять и уточнять Марфенькин рассказ о рыжих братьях.
— Законные парни!
— Шахматисты!
— Поют, как звери!
— Живую рыбу едят!
Кроме этих важных подробностей, Ванята узнал, что отец и мать Пыховы любили своих сыновей со страшной силой. И пеленали вместе и нянчили. Посадит тракторист Пыхов Кима на одну руку, а Гришу — на другую и идет по селу, будто на ярмарку или выставку достижений. Все вокруг смотрели и завидовали:
«Рыжие, а вон как уважает!»
Многое еще узнал бы Ванята о братьях Пыховых, но тут на пороге появился парторг Платон. Сергеевич. Медленно сошел он с крылечка и направился к ребятам.
— Ну что? — сказал он. — На свеклу пойдем?
— Пойде-ом! — хором завопили ребята.
Из всех бед, которые живут на земле, самое страшное и неприятное — одиночество. Ванята уже знал это. Он кричал вместе со всеми. Даже громче других.
— Пойде-ом!!!
Ванята немного жалел, что надел белую рубашку. У козюркинских ребят был какой-то особый взгляд на амуницию. У одних были перешитые с большого плеча солдатские гимнастерки, у других — футболки с наляпанными от руки цифрами, третьи, так же как Ваня Сотник, нацепили комбинезоны. С таким непонятным простому смертному шиком одеваются, пожалуй, лишь охотники да заядлые рыбаки. Им сам черт не брат. Была бы только за плечом отличная двустволка, гибкое, трепетное удилище в руке да консервная банка с рубчатыми, вьющимися вокруг пальца червями.
— Построй ребят, — сказал парторг Сотнику.
— И не подумаю! — тихо, почти про себя, сказал Сотник. — Чего я им?
Но парторг расслышал или, скорее всего, догадался, что пробурчал Сотник.
— Ты опять? Забыл про наш уговор? — спросил он.
— А я чего? Слова уж сказать нельзя!
Ваня Сотник отступил несколько шагов в сторону, поправил двумя руками ремень на комбинезоне и крикнул:
— По двое разбери-ись!
Марфенька толкнула локтем Ваняту.
— Видишь, он какой?
— Какой? — не понял Ванята.
Марфенька молчала. Глаза ее округлились и казались изумленными.
