– Я сестра Матильды. Меня зовут Даша.
– Андрей, друг семьи, – прохрипел я не своим голосом.
– Заходите, пожалуйста. Мы уже заканчиваем сборы.
На полу в просторной комнате лежали четыре большие сумки. На
столе парил свежим кипятком чайник в окружении чашек и вазочки с печеньем.
Игорь с Матильдой молчали, но как-то очень по-дружески и, я бы сказал,
насыщенно. Между ними продолжался диалог, начатый на одре болезни, концу
которого не предвиделось. Даша усадила меня за стол и налила чаю. Вообще-то это
можно сделать в тысяче разнообразных вариациях. Мне вместе с чашкой
предлагалась столь пронзительная нежность и с таким тёплым взглядом, что
никакие слова в тот миг не смогли бы выразить чувства лучше. Я пребывал в
состоянии крайнего волнения, которое давно забыл, которое, кажется, называлось
в пору мятежной юности влюбленностью. Игорь с Мотей вышли в магазин, купить
чего-нибудь съедобного в дорожку.
Мы с Дашей смущенно в полном молчании пили чай. Наконец, я
не без труда задал первый вопрос, потом второй. Даша отвечала просто, легко,
мелодичным голосом. Ни за что не вспомнить сейчас, о чем мы тогда говорили.
Помню только давно забытое блаженство, которое испытываешь от чувства
абсолютного взаимного понимания. Каждое слово, каждый жест, каждая линия тела и
лица Даши мне казались совершенными. Рядом со мной за одним столом, в одной
комнате, в маленькой точке огромной многомиллиардной вселенной – находилась
родная душа, вернее, недостающая половина моей души, которая требовала,
просила, умоляла соединиться с моей половиной в единое целое.
Потом, как во сне, не обращая внимания на всё остальное, мы
сидели рядом в машине – Даша за рулем, я на соседнем сиденье. И говорили –
ненасытно, жадно, как в последний раз, как перед смертью… Потом в маленьком
поселке мы разгружали вещи, знакомились со старушкой-мамой. Сынок Матильды,
загорелый дочерна, несказанно обрадовался переезду матери и взахлеб
рассказывал, как ему здесь нравится, сколько у него тут друзей. Да, в Москве,
этот мальчик ничего, кроме одиночества и тоски, пожалуй, не знал.
После разгрузки вещей Даша вызвалась показать мне поселок.
Мы дошли до Дворца культуры с колоннами – и тут я будто проснулся от сладкого
сна и вернулся в реальность. Да я же тут жил! Мы с мамой снимали комнату в этом
поселке два года, когда ожидали нашу кооперативную квартиру. Я потащил Дашу за
руку по знакомой улице и, завернув за угол трехэтажного дома послевоенной
постройки, мы оказались во дворе. Вот дом, в котором я жил. Вот окна нашей
комнаты. Тут я ездил на велосипеде, там развешивал белье сушиться. А за тем
домом – стадион, по дорожке которого я каждое утро пробегал три круга. А вон
там был пивной зал, вокруг которого постоянно крутились жаждущие мужички. Там –
баня, а за ней улица, по которой мы ходили в лес. Это всё моё!
