– Ну вот ты и пришел, брат, – сказали они хором, не открывая
рта.
– Где это, что это? Я умер? – спросил я не своим голосом.
– Ты не пугайся, это еще не смерть. Ты здесь для отдыха и
успокоения. Подышишь здешним воздухом, посмотришь на эту реку, поле, небо – да
и вернешься домой.
– А вы тут часто бываете?
– Иногда, – улыбнулись они. – Когда терпение на исходе. Или
от любви к людям изнемогаешь. Ты походи тут и получше запомни это место. Когда
сильно устанешь, приходи. Мы всегда рады будем тебя видеть.
Я побежал по склону холма к реке. Трава слегка пружинила и
словно подбрасывала меня вперед. Воздух наполнял легкие целебной свежестью.
Глаза жадно впитывали окружающую красоту. Легкие ароматы текли в струях
воздуха, то теплых, то слегка прохладных. Прозрачная, чуть голубоватая вода
реки отражала небесный свет и одновременно увеличивала камешки на песчаном дне
и причудливые кустики водорослей. В траве под ногами ползали жучки в
переливающихся панцирях, прыгали кузнечики, открывая на лету розовые крылья; а
вот синеватой стрелой метнулась к воде серебристая змейка. Над раскидистым
кустом с крупными ярко-бордовыми цветами в лучах света кружили насекомые,
показавшиеся мне знакомыми. Да, это были комары. Так вот почему они на земле
кровь пьют, – они ею питаются взамен красного сока этих цветов!
За пригорком на излучине реки я увидел нечто уже знакомое.
Мне доводилось видеть это раньше на старинной гравюре: бок о бок мирно лежат
белый ягненок и огромный рыжий лев, который ласково, по-матерински, лижет
кудрявую спинку малыша, а тот с явным удовольствием урчит и закатывает глазки.
А вот из реки выполз ярко-зеленый крокодил и устроился рядом с парочкой и
приоткрыл пасть, словно улыбаясь. Те приветственно кивнули ему. Низко над нами
спланировал белокрылый орел и так же сел на траву и стал её аккуратно клевать.
Я вернулся к холму, на котором по-прежнему сидели и
разговаривали мои друзья. Они будто услышали мой невысказанный вопрос и сказали:
– Господь отсюда не виден. Здесь пребывает лишь отсвет Его
славы в виде рассеянного повсюду света. А увидим мы Господа только после смерти
тела.
– А вы видели Его? – спросил я.
– Только издали, за спинами и головами множества людей более
достойных, чем мы сами, – ответили они.
– А я увижу?
– Обязательно, потому что здесь уже нет времени. И суд Божий
тут происходит вечно, как излияние любви на человеков.
Очнулся я от прохлады и оглянулся. Я сидел в старом кресле
на своём балконе. На востоке розовел восход солнца. Соловей по-прежнему
сотрясал прохладный воздух замысловатыми трелями. Над недавно скошенной травой
поднимался прозрачный туман. И только где-то далеко спросонья тявкнула собака и
одинокий прохожий спешил к станции метро. Удивительный покой невидимо и
величаво летел над землей. А я чувствовал себя совершенно счастливым человеком.
В теле продолжала пульсировать молодая свежесть, в голове – ясность, в сердце –
тихое ликование.
