— Я от души надеюсь, что в ближайшие дни увижу, как многие из вас, поджав хвосты, приползут обратно в город! — с отвращением произнес Магнус. — Ответь мне, парень, ты мужчина или жалкое беспозвоночное? Стыдно паниковать из-за простых слухов.
Но чувство самосохранения для Генри было важнее любых доводов Магнуса.
— Вы забываете, сэр, я беспокоюсь не только о себе, — сказал он спокойно. — В иных обстоятельствах я бы отринул все и встал на защиту страны. Однако моя сестра на самом деле зависит от меня, также и многие другие.
Генри был богатым землевладельцем. Глаза Сары, как обычно, смеялись, но голос ее звучал почти серьезно:
— Я согласна, Генри, мисс Хаскел придется без вас трудно. Кроме того, признаться, я не могу представить вас на поле боя — в грязи и пыли.
Генри воспринял ее слова будто неожиданную защиту.
— Спасибо. Вы знаете, в отличие от вас, дорогая Сара, моя сестра очень робкая. Но я считаю, что время от времени даже подобные вам решительные женщины должны быть благодарны, если рядом присутствует мужчина, на которого они могут положиться. Едва ли стоит добавлять, но, я уверен, если бы здесь находилась моя сестра, она, ни мгновения не колеблясь, присоединилась бы к моим уговорам.
Сара прекрасно знала, что мисс Хаскел, бледная и слабая маленькая женщина, немного старше Генри, не любила ее и вряд ли поддержала бы приглашение, сделанное братом. Но она просто сказала:
— Спасибо, Генри. Однако если англичане действительно нападут на Вашингтон, я тем более должна остаться здесь. Я поставила перед собой цель: собственными глазами увидеть солдата в красной форме. Боюсь, я неизбежно разочаруюсь. Я ведь слышала от Магнуса множество разных историй, и реальность рядом с моими фантазиями покажется необыкновенно бледной. Мне кажется, англичане должны быть, по крайней мере, с рогами и хвостами.
Магнус усмехнулся.
— Может, они и без хвостов, но они настоящие дьяволы. Не забывай об этом, девочка.
Генри выглядел чрезвычайно бледным, ему не нравилась манера, в которой Сара говорила с отцом, не нравилась ее дерзость и то, как она называет отца по имени. Генри был старомоден, для него много значили условности, и тот факт, что Магнус общался с Сарой на равных и даже советовался с ней по государственным вопросам, хотя она всего лишь женщина, пусть и его дочь, не переставал его шокировать.
— Надеюсь, вы простите меня, но ваше легкомыслие в настоящий момент неуместно, — сказал он сухо. — Вы просто не представляете себе, сколь велика опасность, о которой вы говорите. Не собираюсь никого запугивать, но если сенатор позволит мне переговорить с ним наедине, думаю, я смогу убедить его, что лучше отослать вас подальше из Вашингтона до той поры, пока все не образуется.
