– - Когда они учатся, все благородное говорят, -- двусмысленно улыбаясь, проговорил Золотов, -- а как учиться кончат да местечко получат, все хорошие слова забудут.
– - Вы все насмешничаете, а у меня над этим смеяться духу не хватает. Они -- наши просветители. Без них не было бы у нас ни настоящего порядка, ни благоустройства.
– - А теперь они есть? -- уставясь на Молодцова и хитро улыбаясь, спросил Золотов.
– - Конечно есть.
– - Будет болтать зря, -- изменяя выражение лица и хмуря брови, отрезал Золотов. -- Нет и не будет… Не будет от них, по крайней мере. Сделать на пользу другим что-нибудь можно тогда, когда ты сам видишь, в чем для тебя польза. А они ее не видят.
– - Почему вы это знаете? -- то краснея, то бледнея и совсем готовый потерять самообладание, спросил Молодцов.
– - Я знаю… Я, брат, все хорошо знаю. Меня, как и тебя, господь наделил не глиняным горшком вместо головы, а настоящей головой. Мне с малолетства все узнать хотелось, и, на мое счастье, я попал в такое мастерство, где книг-то сколько хочешь и бери ты какую хочешь. Я занимался с двенадцати лет, а теперь мне пятьдесят два года, за сорок-то лет я перечитал, что умные люди пишут столько, сколько другой хлебопек за всю жизнь теста не перемесит. Сперва-наперво-то я на них бросался, как ворона на зайца. Бывало, выберешь, что позабористее, и сосешь ее до полночи, а под праздник-то и всю ночь. Все думал, вот дело найду, вот дело найду.
– - А по-вашему, в книжках не дело? -- иронически кривя губы, спросил Молодцов.
– - Есть в иных и дело, -- спокойно сказал Золотов. -- Ну, только не во всякой… Я теперь и без книг вижу, что кто в самом деле хочет прожить правильно, тот найдет себе путь.
– - Как же, по-вашему, нужно поступать, если кто хочет жить по-человечески? -- не без задора спросил Молодцов.
– - Жить по-человечески, -- ответил Золотов.
– - Легко это сказать…
– - Легко и сделать… Не ищи в селе, а ищи в себе. Живу только я, я и должен свою задачу разрешать. Нужно только мне человеком быть, а там весь мир по моей дудке запляшет…
– - Как же, дожидайтесь, он на вас и внимания не обратит.
– - Ну, в дураках не останется, -- деланно засмеявшись, воскликнул Золотов. -- Я устроюсь, как тому лучше быть нельзя, а он на меня внимания не обратит… Ну, черт с ним… Сама себя раба бьет, что не чисто жнет. Уж если я его хорошим примером не проберу, то другим-то средством я ничего не поделаю.
– - Все это будто бы ясно и просто, а подумаешь -- не очень просто, -- задумчиво проговорил Молодцов и так присиротел, что его стало жалко Ефросинье.
