– - Лафа вам, девкам, будете вы в кучку собираться пойдут у вас каждый день посиделки.
– - А тебе завидно?
– - Завидовать нечему, а немножко жаль, нешто мне в платье нарядиться да платком повязаться.
– - Только попробуй, мы тебя так турнем…
V I
Подошел базарный день. Луиза съездила с своими ученицами в город. Запаслись материалом. Будущие рукодельницы на другое утро пришли к беженкам и стали подготовляться к работе. С первого же дня работа началась, и кто начал вязать, кто вышивать, кто просто приучаться шить. Дело у всех спорилось, наука давалась каждой. Прошло каких-нибудь две недели, как Татьяна зазвала к себе одну соседку, вынесла из чулана отрезок холстины с цветисто расшитыми концами и проговорила:
– - Погляди-ка, как моя Наташка научилась расписывать.
Соседка взяла в руки богато расшитое полотенце, долго любовалась им, потом охнула и вздохнула:
– - Жалко, у меня никого нет, а то и я бы отдала в эту науку.
– - А вон Андрею какую шарфу связала, -- еще похвасталась Татьяна.
– - Вот они, золотые ручки-то! А мы что?!
– - Мы зато черную работу ломаем, -- в утешенье соседке сказала Татьяна.
– - Ломать-то можно, да что из этого толка? И медведь ломает, да из его ломанья выходит одна валежь.
Все ученицы ходили к Луизе очень охотно, просиживали все положенное время, нередко забегали и в неположенное или в сумерки или вечерком. Квартира беженок стала для них самым притягательным местом. За работой они разговаривали, шутили, пели песни. Луиза более всего подбивалаих на песни, внимательно вслушивалась в каждый стих, что они пели. Иногда она пела и сама, но она пела по-латышски и все более одну песню с заунывным мотивом. Эту песню Луиза пела с большим увлечением. Однажды девицы пристали к ней и стали просить рассказать, о чем поется в песне. Луиза рассказала, что в песне поется про народ, у которого в песнях нет веселья, а только одно грустное. Эти песни щемят сердце и навевают тоску. И вот спрашивается докуда же будут люди петь так грустно, когда же грянет у них веселая и могучая песня о вольной воле? И никто не знает, когда наступит такое время.
Однажды перед Михайловым днем, когда вся компания, по обыкновению, сидела за рукодельем, в избу вошел Андрей. Он был немного смущен и нетвердым голосом проговорил:
– - А я пришел к вам с газетой, хочу новенькое вам прочитать. Вот тут описывается, как трое наших из немецкого плена ушли.
– - Это очень отлично, -- ободрила Луиза. -- Я сама хотела тебя просить. Ходил бы и читал нам. А мы будем слушать да спасибо тебе говорить.
