По окончании первого утра хохловцы решили спрыснуть начало покоса и послали за водкой. Влас до этого редко пил водку, говорил, что не понимает в ней скусу; но на этот раз он всю приходившуюся на его долю выжег, как огнем, и сделался навеселе. Он почувствовал, как давившая его тягота рассеялась, -- ему стало легче и веселей. И он уж шел домой не то что на работу. Иринья, увидав его, удивилась.
– - Никак, ты вина натрескался?
– - Ой, пить будем и гулять будем, когда смерть придет, умирать будем! -- пропел Влас, щелкая пальцами, и весело засмеялся.
– - Этого еще недоставало, -- угрюмо пробурчала Иринья.
– - что ж такое, нам не пить, а кому же пить-то? -- бормотал все более и более раскисавший Влас. -- Живем хорошо, а ожидаем лучше.
Он опустился на лавку, подозвал к себе Дуньку, поднял ее на руки и начал ее целовать.
– - Дочка моя милая, эх ты, моя черноглазая!
Он пообещал Мишке в первый рынок купить складной ножичек. Пошутил с Сидорой. Сидора, видевшая его первый раз пьяным, громко смеялась:
– - Батюшки, какой ты чудной-то, вот чудной-то!..
Влас тоже смеялся на ее смех; но когда он после обеда улегся в полог отдыхать, Иринья услыхала, что он всхлипывает.
Покос был в самом разгаре. Погода стояла хорошая, и уборка шла без остановки. Работали все еще весело. Иринья все глядела на мужа с работницей с беспокойством. Она следила за каждым их шагом. Откуда бы они ни приходили, она сейчас окидывала их испытующим взглядом. Часто она ночью спохватывалась и, думая, что Власа нет, торопливо шарила руками вокруг себя. Влас видел, что и Сидора догадывалась, в чем ее подозревают, но ее, кажется, нисколько это не угнетало, а скорее забавляло. Она с улыбкой поглядывала на ревнивые взгляды хозяйки и, кажется, готова была ее подразнить.
Однажды, придя с лугу, Сидора проговорила:
– - А сегодня на лугу что смеху-то было.
– - На что? -- спросил Влас.
– - Иван Петров свою жену раздразнил.
– - Чем же? -- улыбаясь загодя, уверенный, что услышит что-нибудь веселое, повторил вопрос Влас.
– - Огребали они вместе; после огребки стала она его домой звать, а он не пошел. "Я, говорит, около девок посижу", -- она и разбрюзжалась: "Тебе только с девками, а на жену-то глядеть не хошь?"
Сидора весело захохотала. Ее смех поддержал Влас. Иринье это было не по душе, и она угрюмо пробурчала:
– - Ишь как вам любо это!
– - А то что же теперь, плакать над ней, когда она такую дурь оказывает.
– - Да еще на людях, -- поддакнул работнице Влас. -- И муж-то тоже умен -- от жены да к девкам.
