– - Слышите, откликаются, -- проговорил Кирило.
– - Да, -- сказал Сазон, -- мы на них едем.
– - Кирило, ступай сюда! -- послышался крик.
– - Должно, на дорогу выехали, -- сказал Кирило.
– - Пошел, пошел, дурашка! -- проговорил Парамон и подстегнул свою лошадь.
Кирило опять крикнул, ему опять откликнулись. Голоса все слышались ближе и ближе. Вот впереди что-то затемнело, и через минуту они уперлись в какую-то движущуюся кучу. Кирило соскочил с саней и бросился туда.
– - С кем это ты приехал? -- спросили его.
– - С земляками нашими.
– - Здорово! -- крикнули из кучи.
– - Здорово, корова, бык кланяться приказал, -- ответил Сазон.
– - Идите нашей беде помогать!
– - Какой беде? -- молвил Сазон, соскальзывая с саней. -- А мы думали, вы на дорогу напали.
Парамон тоже слез с саней и подошел к куче. Мужики раскланялись.
– - Вот какая наша беда!
Парамой с Сазоном пригляделись и заметили, что лошадь противной стороны попала в сугроб, наметенный между кустиками, и так застряла в нем, что ни взад, ни вперед подвинуться не могла. Она легла головою на снег и лежала, тяжело вздымая боками.
– - Как это вас угораздило въехать сюда? -- разглядев это, молвил Парамон.
– - Да разве в темноте-то разберешь?
– - Нужно выпрягать.
– - Да, надо.
Мужики всей компанией окружили лошадь и начали кто отвязывать чересседельник, кто рассупонивать, кто вытаскивать дугу. Распрягли лошадь, стегнули ее, но она и не подумала вставать: очевидно, она увязла глубоко. Пришлось отаптывать кругом нее снег, оттаскивать сани. Отоптавши снег, Евдоким, хозяин лошади, опять стегнул ее кнутом.
– - Но-о! околевать, что ль, вздумала? -- крикнул он. Лошадь опять не вставала.
– - Давайте поможем ей, ребята, -- сказал Сазон.
Мужики взялись кто за повод, кто за хвост и стали вытаскивать лошадь. Она, наконец, понатужилась и выскочила. Ей дали отряхнуться и повели вперед.
Обведя вокруг сугроба, лошадь подвели опять к саням и стали ее запрягать.
– - Вот, видишь ли, артелью-то и выправили, -- проговорил один мужик, а вдвоем-то досыта бы наплясались.
– - Не даром говорится: артелью-то и батьку бить хорошо, -- сказал другой.
– - Верно что!
Послышался смех.
– - Где же это дорога? -- проговорил, подвязывая чересседельник, Евдоким.
– - Дорога все на своем месте, куда ж ей деваться? -- сострил кто-то.
Опять послышался смех.
Запрягши совсем лошадь, начали обсуждать, что им теперь делать. Другой свидетель со стороны Евдокима -- Никон предложил повернуть направо. Ему думалось, что дорога в этой стороне; его послушались, разместились каждый по своим саням и поехали.
