Но грибов ей на это утро мало попадалось. Должно быть, их выбрали, пока она сидела под елкой. Дашка испугалась, как ей прийти домой с пустой корзинкой. Опять сердечко се заныло, голову еще сильнее заломило. Дашка пошла тише. Озноб прошел, но вдруг все тело ее в жар бросило, руки у пен онемели, коленки задрожали, она еле могла идти.
"Домой надо идти,-- решила девочка,-- что ни будет, что ж ходить?" И ее тянуло домой, захотелось прилечь, и она немила вон из леса.
Пришла Дашка в избу, поставила корзинку под лавку и легла на коник. Николка, игравший около печки, увидав ее, крикнул:
– - Нянька, мама тебе поесть велела да в поле приходить, грабли с собой взять!
Дашка ничего не сказала, а накрылась зипуном с го-ловой. Ее опять бросило в озноб, и голову страшно ломило.
– - Что же не идешь-то, дура? -- лепетал Николка.-- Она те, мама-то, задаст!
Дашка всхлипнула и застонала. Николка замолчал и удивленно вытаращил глаза.
Между тем время приходило к половине дня. Аксен с Маланьей в поле уже докашивали третью полосу овса. Маланья то и дело обертывалась на деревню, поджидая Дашку, но ее было не видать. Маланья сначала удивлялась, отчего нейдет до сих пор девка, потом стала злиться.
Когда докосили третью полосу, Маланья завязала по-следний сноп и сказала Аксону:
– - Ну, ты тут таскай снопы да крестцы клади, а я пой-ду домой за обедом да узнаю, что там энта дура-то делает.
– - Ладно, ступай,-- молвил Аксен.
Маланья побежала ко двору. Ее разбирала досада, что девка не пришла в поле. Она представляла себе, что ее могло задержать дома, и ничего но могла придумать.
"Разве грибов много принесла, ну и не перебрала еще",-- подумала Маланья, и при этой мысли досада ее маленько поулеглась, и она спокойнее зашагала к деревне.
Придя домой, Маланья быстро окинула избу взглядом и вдруг заметила валявшуюся на лавке пустую корзинку и самое Дашку, лежавшую на конике под зипуном. В один миг Маланью охватила сильная злоба, голос у ней сразу пресекся в горле, и на лице краска выступила.
– - Ты что же это, подлая, валяешься тут? Тебя в поле ждут, а ты дома дрыхнешь. Ах ты лежебока проклятая!-- хрипло проговорила она.
И Маланья подошла к лавке и сдернула зипун с Дашки. Девочка подняла голову, испуганно взглянула на мать и хотела было сказать, что у ней голова болит, но Маланья не дала ей и рта разинуть, а схватила ее за косенку и стащила с коника. Дашка запищала.
– - Молчать, отродье поганое,-- крикнула Маланья,-- живо собирайся в поле… Ах ты, дармоедка чертова.
