– - Эво как бьется, сердечная,-- сказала старуха, гля-дя на Дашку.-- Небось сердечко зашлось. Дорвалась до тебя эта ведьма-то. И что это за люди, что у них к чужому дитю жалости нет?! -- И старуха хотела было поднять Даш-ку с земли, но Дашка не вставала.
– - Вставай, дурочка. Пойдем, в избу сведу,-- сказала старуха.
– - Никуда я не пойду, я умру тут,-- захлебываясь от рыданий, пролепетала Дашка.
– - Не умрешь, коли бог смерти не пошлет,-- сказала старуха.-- Хоть бы лучше помереть тебе, потому что уж что твоя за жизнь? Как ты сама не законная, так и жизнь твоя такая…
Дашка и тогда и после думала, отчего она незаконная и отчего ее такая жизнь? но своим умом она еще не могла решить, и только после эта же старуха разъяснила ей, кто такое она и почему зовется "шпитонок". Дашка уз-нала, что у ней, может быть, есть родная мать и, может быть, еще живет в Москве богато. Она очень удивилась этому.
– - Что ж она не возьмет меня к себе? -- спросила она старуху.
– - Как же ей взять тебя, может быть, она тайно тебя ро-дила, чтобы никто не знал. А может, она в чужих людях живет, так где ж ей держать тебя? -- сказала старуха.
Девочке это было понятно.
– - Так, знать, ей не жалко меня, коли так?
Где жалко! Она, чай, о тебе и не думает: родила, ста-щила, и ладно. Може, она после тебя еще пятерых роди-ла да также сволокла.
– Так зачем же она родит-то?
– - Так, родится…-- сказала старуха.-- Впрочем, не все одинаковые, бывают и жалостливые, находят своих деток.
– - Матери находят?
– - Да, разыщут, или с собой возьмут, или сюда наез-жают, проведывают.
– - II батьки находятся?
– - Мет, не слыхала, да разве у шпитонок есть отцы? Они небось и не знают и не думают, что у них дети есть.
Узнавши это, Дашка стала часто думать и желать, чтобы ее мать нашлась. Приехала бы и увезла куда-нибудь, где жизнь Дашки не такая была бы. И в таких думах Дашка забывала свою горькую долю. Зато еще тяжелее ей было, когда приходили эти думы. Видела она, что этого никогда не исполнится, что только думать об этом можно…
Сидит Дашка в лесу и перебирает в памяти свою горь-кую жизнь. Ноги у девочки давно отошли, но сердце ее больно щемило, в горле у нее пересохло от рыданий, а она все плакала, плакала. Глаза у пей опухли и покраснели. Го-лова сильно болела, знобило. Однако Дашка вспомнила, зачем пришла в лес, и быстро вскочила на ноги. В голове ее еще сильнее застучало, по подумала, что это от слез, и пошла по лесу. Солнце давно уж обогрело землю, роса ос-талась только в тени деревьев. Дашка уже не чувствовала холода и проворно бегала от елки к елке и нагибалась под них, ища грибов.
