Наумчик, не смотря на священника, почувствовал его взор и перевел глаза от огромного круга неба на концы своих пыльных ботинок.
Около ботинок кустики зеленой придорожной травы. И вдруг Наумчик почувствовал, что бесконечно устал, что сейчас самое важное для него это лечь вот в эту придорожную траву и лежать не шевелясь ни одним членом и смотреть в высокое небо.
Но едва к обессиленному сознанию прикоснулось это ощущение, он весь загорелся ярким чувством живого протеста. Его можно было сравнить только с тем чувством, которым он вновь увлекал поколебленные ряды красных солдат, когда они, отхлынув от линии противника, неуверенно топтались на месте.
– Как не стыдно, как не стыдно? – пробормотал он.
Вскочил и быстрым шагом пошел.
Вот и госпиталь, а он совершенно бодр. Даже боль в голове исчезла. Нет ни покалываний в пальцах, ни боли в сердце от переполняющей его крови и чувств…
X.
Так же бодро входит во двор. Двери в барак – настежь. От земли ведет 6-8 ступеней. Шагает через две ступени и не чувствует слабости.
Приторно-аптечный запах обдает в приемной. Комната почему-то большая, как пустыня, и вся зыблется туманом. Но налево как-то особенно четко и нудно приклеился к стене полированный ящик телефона и под ним мерцает блестящая полукруглая чашка звонка. Провода черной ниткой ползут по стене вверх и теряются в бесконечности пустыни. У телефона столик дежурного. Лицо дежурного тоже в тумане, но болезненно сверкают ярко-рыжие толстые усы и горят нечеловечески-блестящие глаза…
И где-то, в потаенной глубине, на самом дне сознания, копошится бесформенное, неотчетливое удивление. Наумчик бессознательно напрягает мысль, чтобы ощупать это удивление и вдруг замечает, что нечеловечески-блестящие глаза придвинулись к нему близко-близко и он сам говорит в их сверкающую глубину отчетливо:
– Наумчик, Андрей Сергеевич, – военком N-ского полка.
– Присядьте… вы будете вторым номером…
Наумчик засмотрелся, как вздрагивают и шевелятся при этих словах ярко-рыжие усы. Вдруг сам вздрагивает от внезапного отвращения: зубы под ярко-рыжими усами неопрятны…
…– Человек медицины…
Наумчик отвернулся и сел. Комната уже совсем не бесконечная и телефон такой, как все телефоны… Неожиданно мимо проходит доктор. Он в халате.
Мысль начинает привычно развертываться. Наумчик усиленно всматривается в лицо доктора. По своему обыкновению старается определить, что перед ним за доктор, и что за человек и о чем он думает.
Лицо доктора видно совершенно ясно. Голубые впалые глаза – нравятся; истомленное, серьезное лицо – тоже…
