Юрганов проорал это, что было силы: знал, что никто не услышит. От крика, как всегда, немного успокоился.
Ладно. Пойдем, стукнем этот мячик, пусть отделится окончательно. Потом включим его при помощи дистанционного устройства - и гравиген останется выполнять свое назначение здесь, в Облаке, а мы улетам на Землю. И побыстрее, пока злость не улеглась.
Юрганов дал слабый импульс и медленно подплыл туда, где гравиген крепился к защитному параболоиду. Чем более сокращалось расстояние до корабля, тем мрачнее становилось лицо пилота.
Где же просвет? Был виден так ясно, а теперь...
Неужели только почудилось?
Как будто и в самом деле...
Юрганов осторожно просунул шлем в тесное пространство между поверхностью гравигена и внутренностью защитного параболоида. Повернулся так, чтобы осветить нашлемным прожектором ближайший захват - один из тех, что удерживали гравиген на месте.
Несколько минут пилот пребывал в неподвижности, стараясь до конца разобраться в открывшейся его взору картине.
Захват разошелся лишь наполовину. Его металл в луче прожектора радужно отсвечивал. Это означало, что разобщительные ракеты сработали, и пламя их выхлопов в течение нескольких секунд раскаляло захваты. Металлические детали, потеряв при нагревании внешний, защитный слой, накрепко приварились друг к другу.
Юрганов просунул руку в узкое пространство между параболоидом и гравигеном и попытался дотянуться до массивных клешней, плотно охватывавших выступы на поверхности шара. После нескольких попыток это удалось; пришлось только втиснуться в эту щель до пояса. Но сколько пилот ни дергал, захваты упорно не хотели поддаваться.
И все же пилот еще и еще раз пытался навязать упрямому металлу свою волю. Он прекратил это, лишь почувствовав, что движения становятся все более судорожными и он теряет над ними контроль.
От напряжения зарябило в глазах. Юрганов позволил векам опуститься. Не надо, чтобы пространство видело его глаза вот такими.
А какими им быть еще? Без движения, без возможности тронуться с места здесь гибель. Будь он еще не один...
А может быть, вое не так страшно? От этой мысли глаза открылись сами.
Все тот же металл. Клешни захватов не разошлись больше ни на миллиметр. Ничто не изменилось.
Однако же это - всего лишь металл. Просто металл. Металл вульгарис. Неужели с ним нельзя будет оправиться?
Осторожно, чтобы не повредить скафандр, пилот выбрался наружу и несколько минут висел, размышляя.
