Но если корабль вернется за ним, он, в общей сложности, потеряет четверо, а то и пятеро суток - в зависимости от того, когда они его найдут. Пять суток. И на Эвридику корабль прибудет на эти же пять суток позже.
Пять суток - это немного. Немного - в обычных условиях. Но на Эвридике - Болезнь. Круг припомнил содержание сообщений, полученных на Земле. Из них явствовало, что Болезнь распространялась если и не в геометрической прогрессии, то, во всяком случае, очень быстро. Сначала заболел один человек, в последнем сообщении речь шла уже о десятках. Сейчас их, наверное, уже сотни. И с каждым днем задержки корабля будут заболевать новые сотни - если не тысячи. Пять лишних дней - многие тысячи человек... Убивает ли эта болезнь, или люди выживают, никто на корабле пока не знал: "Ньютон" не обладал столь мощными передатчиками, чтобы, находясь на середине пути, установить связь с Эвридикой. Но в конце концов всякая болезнь может убить, если с ней нечем бороться.
Люди, летевшие на "Ньютоне", как будто догадывались, в чем там дело. По крайней мере, так они говорили. И везли они с собой не что попало, а средства, которые, по их соображениям, должны были помочь. Большая часть этих людей работала на Эвридике раньше, в составе предыдущих станций, и встречалась с чем-то подобным, хотя и не в таком масштабе. Они предполагали, что это взбунтовался один из вирусов Эвридики, все предшествовавшие поколения которого были почти безвредны, но который имел способность быстро видоизменяться. Так что на этих медиков можно было положиться.
За пять дней они, быть может, если и не справятся с Болезнью, то, во всяком случае, ограничат ее, прервут распространение. Пока корабль летел, они сидели в кают-компании и разрабатывали планы локализации. Это были решительные ребята, вирус явно не выдержал бы схватки с ними, испугался бы уже одного вида их блестевшей стеклом и хромом аппаратуры. Они все время пересчитывали дни, отделявшие корабль от Эвридики. А теперь, по милости Круга, этих дней станет на пять больше.
Пять дней. Тысячи человек, Круг, очень хочется жить. Если корабль повернет, то все-таки есть хоть какой-то шанс, что они тебя найдут. Медики не скажут ни слова, они лишь вздохнут и про себя прикинут, сколько больных прибавится за эти дни. Больных, а может быть - мертвых. Тысячи. Круг, даже если бы ты совершил все те подвиги, о которых мечтал, если бы сделал открытия, которые тебе мерещились, разве твоя жизнь стоила бы больше, чем жизнь тех тысяч людей?
