У нас, несомненно, будут дети и здесь. Тринадцати кэцэров во главе с Высшим, пусть и разделенным, вполне хватит, чтобы захватить эту планету. По сути, мы уже захватили ее. Эти поклонники механических богов были главенствующей расой на единственном обитаемом континенте, и они уже были у нас в руках.
Но тринадцати кэцэров недостаточно, чтобы удержать планету. Однако, как показывает опыт кэцэрских поселений на Тарке, первые дети в семьях колонистов появляются лет через десять – пятнадцать. Даже такому совершенному организму, как наш, требуется время, чтобы приспособиться к местной силе тяжести, климату, радиационному фону. Таким образом, мы оказались перед дилеммой – завоевать планету, власть над которой нам будет некому оставить, либо потратить первые пятнадцать лет на то, чтобы увеличить собственную численность. Но никому неизвестно, как изменится обстановка к тому времени. Сможем ли мы захватить планету тогда? К тому же, и это было главной трудностью – лет через пятнадцать практически все члены нашего отряда потеряют фертильность.
Кэцэр, еще не прошедший первую линьку, чрезвычайно гибок и приспособляем. Если с ним сольется большое количество партнеров одновременно, подросток превращается в биологическую фабрику по производству детей. Отметав сотни две личинок, он умрет от истощения. Так поступил Высший Кэцэр со всеми подростками при высадке на Руткэцэглен.
Так сейчас решил поступить и Иньяр.
Юлер был смышленым, и немного стеснительным. Он родился на Тарке и вряд ли знал эти старые предания – а не то бежал бы от нас сразу, как только мы приземлились.
Я обнаружил двоих аборигенов, которые вполне подходили в качестве закуски для Яньара. Один из них был староват, но что поделаешь – привередничать не приходится. Я овладел их разумами, заставил покинуть постели, в которых они спали, и направиться к выходу из поселения.
Я сполз с монумента и последовал за своими жертвами. Часовым я отвел глаза заблаговременно, и они не заметили нас. А вот один из загипнотизированных аборигенов чуть не сломал себе ногу, когда пробирался через окоп, и едва не пришел в себя от боли. Я чуть усилил мощность воздействия, и до Ступеней Ожидания перед Шамболором мы добрались без всяких приключений.
– Яньар, открывай, – сообщил я. – Наша кормилица пришла, молочка принесла…
В ответе Яньара не было четких символов – только тревога, страх, усталость. Ну, а что он еще мог испытывать, оставшись один на чужой планете в совершенно разжиженном состоянии?
