— И в чем проблема? — Спросил комендант, вытащил кинжал из ножен и стал ловко крутить его в руке. — Что, сами не могут уничтожить чародея-кукловода?
— Какого кукловода? — выпучил глаза Арни. Инжи поморщился. А ведь действительно, молодые солдаты наверняка не в курсе… Вряд ли среди них есть ветераны, и очень сомнительно, чтобы сейчас солдат обучали борьбе с таким экзотическим противником. Про големов, конечно, все слышали, но вот то, что их можно использовать в качестве оружия, пусть и малоэффективного — вряд ли. Кстати, позднее обязательно надо будет проверить уровень подготовки молодняка.
— Ладно, — Инжи встал, — сам посмотрю. Хорошо, хоть слово "голем" им известно. — Не скрывая иронии, проворчал он, и пристегнул к поясу ножны с мечом. — Прикажи седлать лошадей, вызови штатного боевого искусника, кстати, заодно и познакомлюсь с ним. — Инжи покачал головой: искусников гражданских специальностей по списку насчитывалось чуть ли не с полсотни, но боевой не столько по направлению Искусства, а именно побывавший на войне, был один. Других, не знающих запаха пота поддоспешника, он не считал за вояк. Лупаго оставил в памяти зарубку поднатаскать остальных искусников, чтобы при необходимости они могли хоть что-то сделать на поле боя… "Стоп! Какое поле боя?" — Инжи вздохнул, расстроенный инертностью своего мышления. Отдав необходимые распоряжения на время своего отсутствия, Лупаго направился к выходу.
Кроме адъютанта, коменданта в дороге сопровождал дежурный десяток солдат, боевой искусник Тарлос, а также жрец бога войны Сарса. Служителя звали Муэнко, что говорило о его северном происхождении, в седле он держался уверенно, да и выправкой больше походил на военного, нежели на проводника божественной воли. Тарлос и Муэнко умудрялись беседовать во время скачки, и Инжи периодически бросал на жреца заинтересованный взгляд. Интерес его тянулся из прошлого.
В самом конце войны к императору пришли служители Сарса и заявили, что тот услышал их молитвы и явил им свою силу. Видимо они предоставили достаточно доказательств благоволения бога войны, так как вскорости многие из них появились в войсках. Как-то однажды Лупаго своими собственными глазами видел работу такого жреца. Результаты его молитв слабо отличались от работы боевых искусников. Только площадь действий была во много раз больше, и внешнее проявление другое. Поле боя вдруг залил яркий мертвенно-белый свет, который плавно сошел на нет, враз уничтожив нападающих. На земле остались лишь их обожженные тела. Если боевым ударам полевых искусников чародеи более-менее могли противостоять, то против такого необычного оружия оробосцы не смогли придумать защиту, в результате чего, после нескольких проигранных битв, вынуждены были подписать мирный договор.
