– Зануда, ты имеешь в виду.
– Он джентльмен, который будет хорошо обходиться с тобой. Это во-первых, а во-вторых, он умен, если ни разу не попался на чем-нибудь предосудительном.
Удивленная улыбка Минни вызвала у Мойры смех в ответ.
– Почему бы тебе ни прощупать его?
– Думаю, я так и поступлю. – В своей развевающейся темно-синей юбке Минни заскользила в сторону ничего не подозревавшего баронета. Бедный юноша.
– Надеюсь, твоя сестра покинула тебя не из-за меня?
Улыбка Мойры стала немного осторожнее, когда она посмотрела в эти синие, почти черные глаза. Если, конечно, такое возможно, сейчас, в льющемся свете люстр, он был даже красивее, чем там, под серебряной луной.
– Моя сестра никогда ничего не делает из-за кого-то, только из-за себя. Но в любом случае спасибо за внимание.
Он вскинул голову:
– Внимание? Вот уж нет. Это всего лишь вежливость. Между нами, я рад, что она ушла. Я не хочу ни с кем делить тебя.
Ей, конечно, стоило бы рассердиться на него – все-таки это была ее сестра, но Мойра промолчала.
– Ваше подогретое вино, миледи.
Она взяла предложенный ей изящный хрустальный бокал. Сквозь шелк перчаток она чувствовала тепло изысканного напитка. Аромат вина и корицы ударил в голову, глаза закрылись от полного блаженства.
Он пристально наблюдал за ней.
– Вы заставляете меня завидовать тому, что вы едите и пьете, когда мы вместе, леди Осборн.
– Неужели я уделяю больше внимания своему вину, чем вам, мистер Райленд? – Она кокетничает? Такая откровенная улыбка, конечно, воспринимается как кокетство.
Он придвинулся поближе. Она почувствовала его тепло, свежий запах одеколона.
– Возможно. Но я завидую ему, потому что оно коснется ваших губ гораздо чаще, чем я за весь вечер.
Опять дрожь побежала по ее спине.
– Но подействует не так сильно, сэр. – Вот это было кокетство! Как странно, она никогда не предполагала, что умеет флиртовать. Наверное, Уинтроп Райленд открывает в ней такие способности.
Его взгляд изменился, когда он посмотрел на нее. Она знала, что его глаза не могли стать темнее, чем они уже были. Однако сейчас они стали совершенно черными. Непонятный внутренний свет, казалось, исходил из него, светясь через эти глаза.
Сколько же оболочек у этого человека? Большинство мужчин старались подать себя с наилучшей стороны, но только не Уинтроп Райленд. Ловеласничая, он гордо вышагивал, словно дворовый петух. Но этот образ не отражал его сущности. Он был искренне увлечен их игрой, так же как и она, причем в этих делах у него явно был солидный опыт, не то, что у нее.
