Прыгнуть не прыгнул Яша,
но движение роковое телом сделал – соскользнули ступни с уступчиков, ушла опора
из-под ног. И пальцы на руках разжались, тоже свой уступчик выпустили. Мелькнул
перед глазами пучок серо-желтой высохшей травки, торчащей из щели меж двух
кирпичей. Обе руки судорожно уцепились за пучок в безнадежном жалком порыве.
Вернулся-таки, прилетел инстинкт самосохранения, и он с ужасом понял реальность
гибели: сейчас с травкой этой руках он полетит вниз.
Но травка – держала.
Он шарил, болтал ногами
и, наконец, нащупал новые уступчики. Замер так, обалдело таращась на травку –
сейчас оторвется. Но она не отрывалась. Едва не вскрикнул от легкого толчка в
спину, оказалось – люлька подплыла на выдвижной стреле. Мертвой хваткой
схватился за люльку, встал на платформу. Пучок травки легко выскользнул из щели
меж кирпичей, когда он, уже на платформе стоя, двумя пальчиками без усилий
потянул за него. И надолго застыл так Яша, глядя на травку. И не чувствовал, и
не видел, что люлька поднимает его к кресту. Качнулась люлька, остановившись,
очнулся Яша. Перед его глазами сиял золотой крест, на который ему следовало
накинуть петлю. Ожившее бешеное воодушевление пыталось новым взрывом овладеть
сознанием, но взрыва не получалось. Ежилось оно, таяло от бившего в глаза
сияния креста, рассыпалось от дрожи пальцев, сжимавших пучок травки. Что-то
кричали ему снизу, но он не слышал что. Наконец, люлька пошла вниз. Пустым,
невидящим взглядом глядел перед собой Яша, когда вытаскивали его из люльки,
трясли, ощупывали, чего-то говорили.
– Да шок у него, нервный
шок, – суетилась вокруг него бабка. – Сейчас, сейчас пройдет. Чего это ты
держишь-то?
– Травка, – сказал Яша и
взгляд его осмыслился, – травка... – повторил он и засмеялся.
– Чего травка, какая
травка, почему травка? – Вот, – Яша разжал пальцы, – я зацепился там за нее,
потому и жив.
Бабка сосредоточилась
взглядом на пучке. Местный идеовождь также соизволил уставиться на травку.
– Но этого не может
быть! – сказала бабка.
– Не может, – ответил Яша,
– но я жив, вот он я.
"Я есть" –
вдруг вспомнился свой недавний, яростный вдохновенный восклик. Тошно стало
почему-то от этого воспоминания.
– Ну и слава Богу, что
жив, – сказал местный идеовождь.
Вздрогнул Яша и перевел
взгляд на идеовождя.
– Как? Как вы сказали? А
вы понимаете, что вы сказали?
Идеовождь нахмурился:
– Ты чего это, э...,
чего-то я не понимаю тебя.
– Не понимаете, –
прошептал Яша. – Вижу. Не понимаете... не понимаем. А... как же мы... почему,
не понимая, лезем во все, а?!
